Однажды в Токио я посетил кафе, где можно забронировать свидание с капибарой — самым большим грызуном в мире — в формате «кофе и морковь». Без этого ритуала теперь не обходится ни одна моя поездка в город. Я сидел на диване возле Писукэ — животное напоминало кокос с огромной головой, с вершины которой таращилось два глаза. Дружелюбие и спокойствие, которые излучала капибара, заполняли всю комнату, в которой, помимо нас, были его не менее внушительный собрат Кохаку и с десяток посетителей из разных стран. Я погладил Писукэ по жесткой шерстке — под ней виднелась розовая и плотная, как брезент, кожа. Уши грызуна напоминали сморчки и время от времени подергивались. Гости от этого приходили в восторг. Когда я стал чесать Писукэ за подбородок, он прикрыл глаза и чуть приподнял голову, чтобы мне было удобнее приносить ему удовольствие.
Потом я отхлебнул кофе и протянул капибаре морковь. Он не стал хватать ее, как сделала бы, скажем, собака — Писукэ изящно повернулся ко мне и стал грызть ее длинными темными зубами. У него был совсем маленький, почти человеческий, язык, которым он орудовал меж массивных челюстей. Я взял животное за лапу (гладкую, в отличие от всего тела) и подивился его столь небрежной, с виду, «сборке». Человеческий язык, мощные резцы, растущие всю жизнь, мускулистые ляжки и темные лапки с небольшими перепонками (капибары относятся к земноводным). «Как природа вообще до такого додумалась?» — удивился мой приятель, которому я показал наше с Писукэ селфи. Грызун весил немногим меньше моего. Некоторые капибары могут весить почти центнер, но чаще всего их масса не превышает 65 кг.
Несуразность этих грызунов отчасти объясняет возникший вокруг них культ. В последние годы капибары всё больше захватывают TikTok и Instagram. Если вы подписаны на аккаунты с этими животными, то наверняка видели, как капибары икают и таскают на голове большие цитрусы. Они дают птицам выклевать всякую гадость из шерсти и получают от этого невероятное удовольствие. Возможно, вам попадались ролики, где капибары пытаются помочь корги освободиться от ветеринарного воротника. Эти грызуны нежатся с обезьянами и вылизывают кенгурят — был даже случай, когда капибары из японского зоопарка приютили у себя кота по кличке Ойен. У них есть и свой гимн — приставучая песня с тропическим мотивом, текст которой состоит в основном из «ка-пи-ба-ра» и слов, которые даже писать смешно (автор песни — некий парень из Москвы). Кто-то из вас мог слышать о довольно сомнительной криптовалюте Tupi, запущенной после того, как в зоопарке Сан-Антонио родился особенно миловидный малыш (зоопарк отрицает свою причастность к валюте). А если вы из таких, как я, то могли даже посетить одну из мировых капибарных локаций. В той же Японии животных можно встретить в кафе или онсэнах — горячих источниках, где, в отличие от заведений, капибары могут с удовольствием купаться. В стране есть даже специальная гостиница, в которой можно познакомиться с грызунами поближе.
Во время позапрошлой поездки в Японию я сводил сына в токийское кафе — тогда ему было девять. Сейчас ему 11, и теперь он в одной капибарной «теме» с приятелем из школы. Попасть на получасовое свидание с животным для нас оказалось не так-то просто. Цитируя фаната, «проще достать билеты на Тейлор Свифт». Нам пришлось караулить сайт, чтобы успеть зарегистрироваться и урвать места раньше остальных. И всё этого ради того, чтобы мой сын успел лишь разок погладить одного из грызунов. В последний же мой визит кафе было заполнено людьми с разных континентов. Некоторые из них приехали в Токио только для того, чтобы провести время в компании капибар. Женщина из Атланты рассказывала, что в ее городе недавно появилась капи-йога. Некий канадец восхищался, какие капибары теперь живут в Биодоме его родного Монреаля. А одна молодая пара потихоньку собиралась в шведскую семью вместе с дергавшим ушками Кохаку. «Не отказался бы так жить», — сказал один мужчина, имея в виду капибар. Кто-то ответил: «Думаю, никто бы не отказался».
В тот день я проснулся с похмельем и в унынии: сказались длинная ночь токийского виски и утренняя доза кризиса средних лет. Но всего полчаса с Писукэ, и вот я уже где-то на небесах от счастья. «Они восстанавливают душевный баланс», — сказал мой мозгоправ пару недель спустя, когда мы вместе посмотрели ролик, в котором созданные нейросетью капибары дефилировали по подиуму. Рядом с Писукэ время текло по-другому, очертания предметов были мягче, а мир казался чистым и приветливым. После кафе я купил два бутерброда: один с арахисовым маслом, а второй с джемом. Я сел на лавочку, сложил их и съел оба разом. В жизни не пробовал ничего вкуснее. В случайных прохожих я увидел своих братьев и сестер, а самый большой в мире город вдруг превратился в амазонский берег, где мы — гигантские грызуны — жили в гармонии и никому не желали зла. Мне хотелось посвятить этому светлому мигу свои слезы, но столь чистая радость не нуждалась ни в каких подтверждениях.
Я влюбился в капибар еще лет за двадцать до всеобщего помешательства. Примерно в 2001 году я продал первую книгу и был в отношениях. За пять лет до этого я расстался с девушкой, а ту самую мою книгу не приняли ни агент, ни школа писательского мастерства в Айове. Но черная полоса закончилась: день публикации становился всё ближе, мне вновь было кого обнимать по ночам, и в мою жизнь вернулась радость. Я бы даже сказал самодовольство. Мы с моей тогдашней девушкой жили в бруклинском районе Форт Грин и частенько гуляли в Проспект-парке. Там был зоопарк, в котором жила капибара. Мы были ей очарованы. Конечно, меня занимали ее размер и нелепая форма, но еще я проецировал на нее свое недавнее одиночество. Я смотрел на нее и видел все те годы, что провел в клетке неразделенной любви. Наконец-то мне встретилось существо, которое было таким же дурацким, как я, но при этом таким милым, что пробуждало во мне ностальгию по прежнему себе.
Молодой в те времена интернет просветил нас, что капибары, как и многие грызуны, животные социальные. Обычно их держат в доступе к другим зверям и тем более к себе подобным. Не знаю, почему в зоопарке капибара жила одна. И, хотя это было ожидаемо, я сильно расстроился, когда животного, которое я так любил, не стало. Кто знает — может быть, она умерла из-за разбитого сердца. Весьма вероятно, конечно, что причиной ее смерти стал всего-навсего возраст, но все-таки есть в капибарах что-то такое, что хочется сравнивать с собой. Я сам прожил в изоляции много лет, и не мог не думать, что животное погибло от невозможности поделиться любовью.
Наши отношения с этими существами вызывают вопросы. Есть такой мем: мультяшная девушка обращается к капибаре: «Спасибо, что изменила мою жизнь». На что та отвечает: «Я буквально гигантский грызун». Если бы капибара в зоопарке или Писукэ с Кохаку, запертые в кафе без бассейна с водой, умели разговаривать, не эту ли фразу они бы произнесли своими странными язычками? «Я изменил твою жизнь, — мог бы сказать каждый из них, — но что я получил взамен?»
+++
Единственный грызун-переросток, которого сейчас можно найти в Нью-Йорке, живет в зоопарке Статен-Айленда. Мы сходили туда вместе с сыном в конце 2023 года. Там капибара тоже живет в вольере совсем одна, хотя в какой-то момент в зоопарке содержалось две особи. Животное очень стеснялось и почти не выходило к людям. Между тем я помешался на двух популярных в интернете капибарах: Чизкейк и Пампкин. Они героини Instagram-аккаунта Dark Wings Wildlife. За 35 долларов шестимесячная Чизкейк или двухгодовалая Пампкин могут съесть ваше послание на рисовой бумаге (я проверил — бумага съедобна и безопасна). Запросы приходят со всего света: кто-то из Франции прислал забавное поздравление (Capy birthday mon cœur!), а родители из Германии желали сыну удачно сдать экзамен по вождению. Я написал владелице аккаунта Марине Cомма, и она пригласила меня увидеться с капибарами.
Dark Wings Wildlife — это большая частная территория в два с половиной гектара, расположенная на восточном побережье Флориды. Кроме капибар здесь живут африканский пегий ворон по кличке Трикси, три козы, две собаки, кошка, старая курица и слепой гусь. Многие американцы (я не исключение) мечтают завести домашних капибар, но не каждый может позволить себе их содержание. Марина училась на зоопсихолога и работала в зоопарках. Для ее капибар установлен небольшой бассейн, им всегда есть с кем поиграть, а еще у них целое поле травы, которую можно щипать. Климат Флориды напоминает родной климат грызунов — они проживают на всей территории Южной Америки, кроме Чили, и обычно селятся в местах, где густые леса встречаются с реками или болотами. В более северных регионах капибары рискуют получить обморожение. Например, две капибары из заповедника Индианы пережили ампутацию пальцев после того, как в прежнем доме их оставили на снегу.
Марина и ее муж Винни подобрали меня в аэропорту Дейтона-Бич. Они приехали на потертой «Тесле» — где-то за месяц до моего приезда на Флориду обрушился ураган Милтон. За окном мелькал типичный флоридский пейзаж с закусочными Panda Express, в котором изредка попадалось что-то необычное. Я видел, например, такую вывеску: «”Евангельские сады”: ландшафтные решения, питомник растений и реабилитационный спорт-бар». Марине и Винни за 30, они познакомились, еще когда учились здесь в старшей школе (Винни, правда, родом со Статен-Айленда). Мы подъехали к красивой ферме, состоявшей из главного дома и амбара. В доме, где на огромном телевизоре большую часть времени крутились футбольные матчи, жили Чизкейк, собаки и кошка. В амбарном хлеву обитали Пампкин, козы, курица и слепой гусь. Еще на ферме я нашел неожиданно большой и замысловатый птичник для очень умного ворона. Он был приятелем Пампкин и собак, и иногда устраивал с ними забеги (или «тыгдыки») вдоль сетки птичника.
«Не стоит обманываться внешним спокойствием этих милых зверей», — сказала Марина. По ее словам, в дикой среде капибары часто становятся добычей хищников, и, в отличие от собак и других одомашненных животных, способны дать отпор. Особенно в ситуациях, когда грызунов загоняют в угол. «Они могут запаниковать и выйти из себя. Но, — добавляет Марина, — некоторые хорошо социализируются и ведут себя спокойно». В Токио Писукэ и Кохаку проводят бо́льшую часть жизни в компании незнакомцев, которые их гладят и бесконечно угощают морковками. А вот к Пампкин и Чизкейк гости приезжают редко, поэтому я сразу почувствовал, что ко мне относятся с недоверием — пусть я и не похож на кого-то из их естественных врагов (это ягуары, анаконды и кайманы). Разумеется, и люди охотятся на капибар ради мяса и шкуры. Венесуэльская католическая церковь даже изменила правила относительно земноводных, чтобы их мясо можно было есть во время поста. Капибары, будучи кормовыми животными, инстинктивно собираются в группы и селятся у озер и рек. Вода, в которой они могут обходиться без воздуха до пяти минут, защищает их от сухопутных хищников, а на земле капибары спасаются от негодяев-кайманов.
При хорошем уходе капибары живут около 12 лет (в дикой природе обычно на два года меньше). Пампкин глядела на меня с опаской, даже когда я присел так, чтобы быть на одном уровне с ней и показать, что меня не стоит бояться. «Они очень осторожны с тем, чего не знают, — подсказала Марина. — Что разумно, если не хочешь, чтобы тебя съели». Чтобы Пампкин было где спать, ей сделали временную кровать — из корыта, собачьей лежанки и старого ортопедического матраса. Поскольку капибары предпочитают испражняться в воде, неподалеку для грызуна стояло большое ведро. При всей любви меня мутило от запаха зеленоватого содержимого.
Чизкейк, как и многие подростки, любит много спать — в этом смысле Марина сравнила ее с котами. Капибару можно часто встретить под одеялом в уютном загоне из металла и стекла. Его соорудили в главном доме, и там она обычно изображает привидение. Нередко я мог и забыть про нее, но когда одеяло шевелилось, я сразу узнавал округлые очертания. После сна Чизкейк любит играть со Стиви, шетландской овчаркой, и гавкать (один из множества звуков, которые умеют издавать эти грызуны) на робот-пылесос. Капибары известны своей общительностью, и социальные сети только укрепляют их имидж, но в этом зверинце социальным клеем служил именно Стиви.
Как правило, капибары осторожны не только с незнакомцами вроде меня — они могут вести себя враждебно и по отношению к себе подобным, если те не являются частью их семейной общины. Чизкейк и Пампкин не связаны родством, и их отношения довольно сложные. Капибара помоложе всюду следует за старшей, и в худших ситуациях Пампкин пытается укусить назойливую Чизкейк за зад. По словам Марины, в дикой природе смешение общин случается редко. Поскольку дом — это территория Чизкейк, а улица — Пампкин, крыльцо служит местом встреч. Стиви, будучи прирожденной пастушкой, выступает на этих встречах сопровождающей. Как-то раз мне довелось увидеть подобную сцену. Поначалу обе капибары реагировали друг на друга с опаской, но потом в знак дружелюбия принялись друг друга обнюхивать. Когда Пампкин отошла, Чизкейк не удержалась и пошла следом. «Чиз, не ходи за ней! — крикнул Винни молодой капибаре. — А то разозлится». И вскоре после этого Пампкин со всех ног побежала с крыльца домой в хлев. После, вернувшись с фермы, я смотрел ролики о прогрессе в отношениях капибар. Чизкейк и Пампкин уже почти без присмотра вместе проводили утро, пощипывая траву в паре метров друг от друга. На языке родителей это называется «параллельной игрой».
По мнению Марины, интеллект капибар близок к интеллекту собаки: «Не бордер-колли — самой обычной». Пампкин умеет вставать на задние лапы, прижимая к себе передние, чтобы получить угощение. Она даже умеет кружиться по команде. Несмотря на то, что, в отличие от Чизкейк, она почти никогда не гавкает, капибара общается с помощью тихого писка и щебечущих звуков. За Пампкин и Чизкейк в Instagram и TikTok следят тысячи поклонников. Марина надеется, что любовь людей к этим животным вдохновит их защищать капибар. Dark Wings Wildlife оформлена как организация со статусом 501(c)3 (некоторые учреждения в США могут получить такой статус, если они действуют исключительно в религиозных, благотворительных, научных, или образовательных целях, либо для предотвращения жестокого обращения с детьми или животными; такие организации освобождаются от подоходного налога — прим. Newочём). Марина планирует постепенно расширять ферму и заводить новых животных. Она думает, например, о выдрах или целом птичнике для пернатых, которые не выживут в природе самостоятельно. Некоторые из этих животных могли бы участвовать в образовательных начинаниях фермеров. В представлении девушки, пространство могло бы превратиться в зону глэмпинга для любителей животных. «Флорида в некотором смысле дикая территория, — говорит Марина о регистрационной политике штата. — Капибару можно завести только при наличии соответствующего разрешения». Винни и Марина заняты не только содержанием животных (частично оно поддерживается выручкой со съедобных капиграмм, которые могут приносить по сто сорок долларов в день). Пара удаленно работает на компанию, которая управляет различными сайтами.
Я провел с двумя капибарами четыре часа. Но умиротворение, которое я ощущал и в Токио, было таким глубоким, что его можно сравнить с целым днем медитаций или отдыхом с бокалом красного на летней веранде. Уже к семи вечера, счастливый, я спал в гостиничном номере. Забвение мое было сродни тому волшебному нокауту, в который тебя отправляет анестезия перед колоноскопией. Я так породнился с моими пушистыми друзьями, что, думаю, и сам щебетал во сне.
На заре следующего дня мы с Мариной кормили животных. Слепой гусь и курица в хлеву напоминали чету недовольных восточно-европейских пенсионеров. «Доброе утро, мэм, как поживаете?» — Марина приветствовала своих подопечных (кроме гуся, на ферме жили только самки) с легким южным акцентом. У капибар рацион состоял не только из безлимитных запасов травы, но и из зеленых бобов, пюре, батата, моркови, капусты и дополнительного витамина С (для профилактики цинги). Они любят грызть кукурузу, что неплохо для их бесконечно растущих зубов. Я присел на землю — к неудовольствию капибар, она была не по сезону холодной — и стал угощать Пампкин зернами комбикорма. Я почесал ей шею, и она отплатила мне взглядом, полным безмятежного добродушия. Именно таким, которым животные покорили соцсети. Марина говорит, что этот взгляд напоминает выражение лица Джеймса Франко в «Ананасовом экспрессе».
Вдалеке по деревенской дороге проехала машина. Пампкин тут же раздула ноздри — она всегда начеку. Чтобы капибара не подумала, что ее хотят зажать в угол, я присел на корточки и медленно к ней приблизился. Непредсказуемость Пампкин напомнила мне буллинг, с которым я сталкивался и в школе, и дома. Я тоже нуждался в возможности куда-то отступить, если меня вдруг захотят ударить. И тут меня осенило, что капибары воплощают очень знакомый мне дуализм: невероятно дружелюбное существо, которое живет в вечном страхе нападения. Не за это ли мы их полюбили? Может, мы тоже являемся заложниками мира, который требует от нас чрезмерной общительности, но взамен не дает ничего, кроме бесконечной экзистенциальной тревоги?
Я спросил у Марины, почему люди вроде меня так сильно интересуются капибарами. «Потому что они очень милые, — ответила она. — Каждый может сесть рядом и почувствовать связь, которой даже не нужны касания». Марина говорила, а Стиви прыгала вокруг меня добиваясь любви и, может быть, выпрашивая комбикорм. Что касается Пампкин, она лишь спокойно отметила мое присутствие боковым взглядом. Больше мне ничего и требовалось.
+++
Когда я вернулся из Флориды, то сводил сына на «Поток» — приключенческий фэнтези-мультфильм от латвийского режиссера Гинтса Зилбалодиса. Действие происходит в затопленном пост-апокалиптичном мире. Протагонист — черный кот — путешествует по довольно опасным землям и находит себе друзей: лабрадора-ретривера, кошачьего лемура, птицу-секретаря и, разумеется, капибару. Когда последняя впервые появилась на экране, рассмеялся весь зал — даже мальчик, который до слез испугался несчастий, постигших героя-кота. Одной лишь знакомой округлой формы было достаточно, чтобы зрители расслабились. Меня поразило, как удачно сценарист и режиссер изобразили грызуна: большую часть своего экранного времени капибара спит, ест траву и общается с другими животными. Если ей страшно, она отступает. Может, и не типичный герой, но для нашего времени лучшего не найти.
Я видел капибар в телефоне, в кинотеатре, в японском кафе и в доме во Флориде. Но мне было мало. Нужно было отправиться в эпицентр моей одержимости. Мне был нужен билет до Южной Америки.
В моем ежедневном капибарном инфополе выделялись две вещи. Первая: в Бразилии жил капи-инфлюенсер по имени Луcьяно Мошински, и он подружился с целой стаей грызунов в городе Куритиба. Вторая: в Нордельте, престижном пригороде Буэнос-Айреса, медленно разворачивалась социальная и экологическая драма. Состоятельные домовладельцы противостояли капибарам из рабочего класса, которые для некоторых поклонников стали кем-то вроде Че Гевары. Оба явления требовали моего незамедлительного расследования.
Я прилетел в Буэнос-Айрес в начале декабря. В южном полушарии наступало лето. Мой визит начался с посещения Экопарка на окраине района Палермо — если верить Youtube, меня там ждало множество капибар. Пока я ходил туда-сюда, за мной, издавая агрессивные звуки, увязался павлин. «А ну заткнись!» — крикнул я ему». Согласно капибарному лору, павлины и пеликаны являются шуточными врагами грызунов. Обе птицы нередко пытаются укусить капибар, но у них едва ли это выходит (животные слишком большие). В конце концов, возле вольера с тапирами я встретил человеческую семью, говорящую по-английски, и спросил у них дорогу до своих тотемных животных.
– Мы тоже их ищем! — Воскликнула мать семейства.
Оказалось, что они приехали из Ванкувера. Я пришел к выводу, что капибары и канадцы — два самых дружелюбных вида существ на земле — имеют много общего. Мне стало интересно, что в грызунах привлекло этих людей.
– Они очаровательные и очень спокойные, — ответил мужчина средних лет.
– Мне нравятся апельсины, — сказала рыжая девочка, имея в виду цитрусы, с которыми капибары купаются в японских онсэнах.
– Зато здесь есть жираф, — утешил меня мальчик, когда я пожаловался, как мало в парке жило капибар.
Я показал семье фото Чизкейк: она надменно восседала на диване в гостиной Марины, в размерах не сильно уступая хозяйке.
– Даже не думай, — сказала мать рыжей девочке.
Наконец, на смеси английского и испанского, мы обратились к сотрудникам зоопарка. На вопросы о капибарах, или, как их называют по-испански, carpincho, мы услышали: «No más». То есть «больше нет». Вместо этого нам предложили посмотреть на патагонскую мару — похожее на кролика животное, которое прыгало по Экопарку то тут, то там. Глубоко опечаленные, мы ушли.
+++
На следующий день я взял Uber и отправился в закрытый элитный район Нордельта. Двигаясь на север, мы проехали мимо вилья мисериа — трущоб, заработавших в прошлом внимание перонистов (перонизм — политическая идеология, возникшая в Аргентине при президенте Хуане Доминго Пероне. Одной из главных задач движения является поддержка нищих и рабочего класса — прим. Newочём). Следом мы миновали военно-морское училище. Потом стали появляться КПП и рекламы апероль шприца. Исторически капибары обитали на болотах возле Нордельты, но строительство так называемого аргентинского Майами разрушило их привычную среду обитания. Правда, из-за стройки исчезли и многие из естественных врагов капибар. Поэтому в последнее время всё больше и больше грызунов покушается на идеально подстриженные газоны, оставляя на дорогих участках отходы жизнедеятельности.
Ситуация стала выливаться в конфликты, и особенно от них страдали маленькие собаки. Местный житель отправил мне жуткое фото искалеченного питомца, которому после предположительной встречи с капибарой пришлось наложить швы. Это лишь один из нескольких случаев с конца пандемии, когда туземные «карпинчо» дрались с колониалистами в лице французских пуделей. «Нападение гигантских капибар или классовая война?» — вопрошает заголовок The Guardian.
Я договорился о встрече с аргентинским другом моего итальянского приятеля, который жил в Нордельте. Он согласился показать мне окрестности. Я приехал заранее и сел в местном ресторане, миновав все посты охраны (у моего водителя потребовали документы). Солнце лилось с потолка через восьмиугольное окно и падало на зону с суши. Я изучал очень дорогое меню. Женщины были одеты в белые футболки с розовыми шортами, а мужчины носили солнечные очки на уголках V-образных вырезов. Я бросил взгляд за окно. Там были они! Целое семейство капибар на берегу искусственного озера. Расправившись с двумя отбивными по-милански настолько быстро, насколько позволял пищевод, я бросился на залитую светом улицу.
Вокруг старших особей резвилось десять детенышей — нормальное количество для капибарьего выводка. Кроме них я увидел несколько самцов, включая альфу. Этот статус можно получить за размеры тела и феромонной железы на носу. У самки эта железа была намного меньше. Как и некоторые другие млекопитающие, капибары организуют свои группы по принципу гарема: доминирующий самец оплодотворяет самок, а те потом выхаживают не только свое потомство, но и детенышей от других самок (это явление также известно как аллопатеринг — прим. Newочём). В течение жизни самки обычно не покидают те места, где родились, но самцы могут покидать стаи превращаясь, говоря языком зоологов, в «одиночек».
Семейство наслаждалось травой и прохладой озера. Малыши паслись под пристальным взглядом мамы, а отец тем временем наматывал круги в воде. Молодая капибара, примерно ровесница Чизкейк, отправилась погулять с братьями и сестрами. Они устроили догонялки, а потом, утомившись, расселись вокруг дерева. Вдали сияли таун-хаусы и новое сооружение с вывеской «Центр швейцарской медицины». Некий мужчина орудовал воздуходувом на детской площадке, а вокруг тек нескончаемый поток машин. Под присмотром мамы детеныши спустились в воду. Наплававшись, они вышли на берег и, сияя мокрой шерстью, отправились вслед за родителем. Я любовался ими несколько часов.
Многие жители Нордельты воспринимают капибар так же, как ньюйоркцы – крыс. Тем не менее, на берегу я увидел несколько человек. Это были строители, возводившие здесь бесконечные виллы, и женщины, которые эти виллы обслуживали. Они собрались вокруг озера и глядели на карпинчо с знающими улыбками. Пока я был в Буэнос-Айресе, я встретился с одним молодым человеком. Мы сели в стейк-хаусе, и он рассказал мне, что его домработница, выросшая в бедном районе города, в детстве держала у себя капибару. Животное действительно имело хорошую репутацию у рабочего класса и стало для него символом сопротивления.
Местного жителя, с которым мне предстояло встретиться, звали Маркос — это был мужчина средних лет, и в Нордельту он переехал относительно недавно. Он провез меня сквозь множество КПП, по дороге объясняя положение дел. Маркос родился в северной провинции, и там карпинчо были повсюду. В той обстановке его это устраивало. «Но здесь люди недовольны, — объяснил он настроения в Нордельте. — От капибар много грязи. Они лезут в бассейны. Это приятные животные, но маленькие собаки часто на них лают, и капибары пугаются. Им приходится защищаться. И собакам сильно достается». Мне всё стало понятно. Это была не агрессия, но недопонимание. Одни существа чрезмерно экспрессивны, а другие, несмотря на дружелюбность, всегда начеку из-за опасности нападения.
– Здесь больше негде пастись, — Марк окинул район рукой. — Еще два года назад это были земли капибар, а сейчас это всё застраивается.
Мы сходили на местное поле для гольфа — одно из главных мест притяжения капибар (после них газон можно не стричь). По словам Маркоса, сюда обычно приходит куда больше грызунов:
– Не знаю, что для них придумали. Возможно, в Нордельте с ними как-то разбираются.
Мужчина рассказал мне, как один из местных жителей провел напряжение к своему забору, чтобы отпугивать капибар. Ситуация тогда обернулась национальным скандалом. Маркос указал на остатки болот за колючей проволокой. Там, откуда он был родом, капибары жили без забот и со всеми в мире. Я задал мужчине вопрос насчет знака с надписью Сarpincho. Оказалось, один из кооперативов взял себе название в честь животных, которых они хотели изжить.
Узнав, как выглядит конфликт между людьми и грызунами в Буэнос-Айресе, я отправился в город, ставший чем-то вроде Мекки для любителей капибар, — бразильскую Куритибу.
+++
Куритиба — ухоженное и очаровательное место, которое хорошо знакомо гикам общественного транспорта. Дело в уникальной системе автобусов: они ходят здесь по специальным полосам, и, прежде чем подняться на борт, пассажирам нужно пройти через футуристические черные трубы. Если Буэнос-Айрес отвергнул карпинчо, то в Куритибе им не нарадуются. В музее Оскара Нимейера, вместо того, чтобы взять что-то на память о знаменитом архитекторе, я купил для семьи кучу носков с капибарами. Была даже мысль отправить домой гигантское макраме. Позже, когда я вернулся в Нью-Йорк, мой сын оживленно пролистал все мои южноамериканские фото с грызунами и убрал привезенную мной добычу к капи-шлепанцам. Еще в Куритибе был популярный ботанический сад. В его сувенирной лавке под капибар была выделена целая зона, и оттуда я ушел с тетрадками, закладками и значками. А одна маленькая девочка упрашивала родителей купить ей всю витрину с плюшевыми капибарами.
Когда я прибыл в Куритибу, шел такой сильный дождь, что не спасал даже огромный зонт из отеля. Я заказал машину к парку Баригви — одному из самых больших зеленых массивов в Куритибе. Как я уже успел услышать, в этом парке жило около 70 капибар. На месте я обнаружил, что парк ужасно залило: некоторые тропинки и дороги ушли под воду. Баригви — это что-то вроде городской губки: через него протекает пенистая река, а с окрестных холмов стекают дождевые воды. Я слышал две теории насчет того, как капибары тут оказались. Согласно первой, их поселили в парке по распоряжению мэра — чтобы те «подстригали» траву (на пару с овцами, которых больше нет). Согласно второй, они приплыли по реке и остались жить в парке. Мне эта версия нравится больше, потому что так у капибар появляется больше воли.
Пусть мои кроссовки и вымокли, я решил, что обязан преодолеть водные преграды, чтобы отвесить поклон моим пушистым друзьям. Я справился — семейство из примерно 16 капибар паслось у разлившейся реки словно бурые овцы. Со стороны домов доносился собачий лай, но животных это не беспокоило — они продолжали щипать траву. Промокшие бегуны на больших скоростях проносились сквозь стаю, но капибары, несмотря на инстинкты, едва шевелились. К людям они здесь давно привыкли. Иногда по полузатопленной дороге подъезжали машины, и толпы местных жителей фотографировали животных. В отличие от Нордельты, здесь люди гордились своим зубастым талисманом. Я осмотрел пейзаж и понял, что узнаю каждый из небоскребов, потому что уже видел их в роликах из своей ленты. Я просмотрел столько видео, где капибары ныряли в местный пруд, что, кажется, знал это место уже лучше, чем Манхэттен. И очень много этих видео я знаю по аккаунту капи-блогера Лусьяно Мошински.
Переодев носки, я встретился с Фернандой Вендт. Она молодой ветеринар, которая училась в Федеральном университете города Парана у одного из крупнейших мировых специалистов по капибарам. Мы встретились в кафе, где подавали паштели (фаст-фуд в виде жареных пирожков с разнообразной начинкой — прим. Newочём) в форме грызунов. Я вонзил зубы в заднюю часть капибары, и оттуда потекли шоколад и сгущённое молоко. Фернанда лечит множество зверей — в том числе морских свинок. К слову, за Пампкин и Чизкейк ухаживали по инструкции, разработанной именно для свинок — они с капибарами близкие родственники. Как и Марина, Фернанда стремится расширить представление людей о капибарах как о спокойных животных. Мне попадались ролики, где самцы грызунов дрались друг с другом: во время боя они встают на задние лапы, отчего кажется, что они шлепают друг друга и целуются. Фернанда объяснила мне, что, когда самцы достигают пубертата, их изгоняет доминирующий самец. Бродячие одиночки после этого подвергаются атакам: они дерутся друг с другом и царапаются когтями. Доминирующих самцов отличает ярко выраженная запаховая железа, которая располагается на носу. Они трутся ей об деревья и оставляют липкие белые следы, в которых содержатся феромоны.
– С точки зрения ветеринара, за капибарами очень сложно ухаживать. Ежедневные процедуры в небольшом вольере грозят им смертью от чрезмерного стресса, — дополняет Фернанда. Поэтому при работе с капибарами ветеринары и зоологи часто используют дротики с транквилизаторами.
Я показал Фернанде видео, на которых Мошински обнимался с капибарами и гладил их. Ее это несколько встревожило. Ветеринар сказала мне, что в местах скопления капибар иногда встречаются клещи, которые переносят пятнистую лихорадку Скалистых гор. Для человека эта инфекция крайне опасна и с высокой вероятностью летальна. «Грызуны — одни из самых биологически разнообразных млекопитающих на планете», — рассказала Фернанда. Она особенно отметила способность капибар к приспособлению — благодаря этому их вид успешно выживает. Но девушка попыталась обратить мое внимание и на других представителей местной фауны. Например, на паку — тоже сравнительно крупного грызуна. Меня он, впрочем, не впечатлил.
– Тапиры куда интереснее и в куда большей опасности, чем капибары, — заверила меня Фернанда. — А еще они разносят семена и играют для леса роль садовника.
– Ага, — отреагировал я безучастно, продолжая кусать пирожок.
На следующее утро Лусьяно Мошински приехал за мной на машине с логотипом местного оператора связи. К крыше была привязана огромная лестница. Лусьяно занимался подключением интернета, телевидения и телефонной связи, а большую часть свободного времени он знакомился с капибарами. Как и почти все, кого я встречал в Куритибе, Лусьяно имел польские корни. В жизни его бородатое румяное лицо было таким же жизнерадостным, как и в интернете. «Мэру не нравится, что я с ними обнимаюсь», — перевел слова Лусьяно мой переводчик. Его слова перекликались с тревогой Фернанды об опасности инфекций. Правда, реакция мэра была направлена на медийную активность мужчины. Он посоветовал Лусьяно прекратить играть с капибарами — а именно это занятие и принесло блоггеру 30 тысяч подписчиков. Жена же Лусьяно работала в мэрии, и ее эта ситуация не радовала.
Мошински вырос на ферме, где выращивали кроликов, куриц и свиней, поэтому он хорошо знал, как обращаться с животными. В парке мы увидели капибару, чья шерсть от солнца казалась рыжей. Судя по размеру носовой железы, это был самец. Лусьяно подошел к грызуну и, обратившись к нему на смеси португальского с английским («Моя комрада капибара»), принялся похлопывать животное и чесать его за подбородок. Капибара повернулась к нему с тем же выражением лица, с каким поворачиваются друзья в баре, чтобы тебя послушать. Животное задрало голову от удовольствия, а Лусьяно оттянул ему нижнюю губу, чтобы показать застрявший в зубах стебелек травы. Сеанс чесания продолжался, и грызун задрал голову так высоко, что было видно только нос. Я с трудом осознавал, что, хоть мы и в городе, капибара животное дикое. «Теперь ты!» — Лусьяно пригласил меня погладить животное. Презрев клещей, я только и ждал, чтобы поиграть с грызуном. Но, почувствовав, что ее зажимают в угол или невзлюбив мой запах, капибара сорвалась с места и убежала. «Ты не нравиться!» — засмеялся Лусьяно.
Он показал в сторону двух капибар, которые клацали друг на друга зубами. Одно из животных было альфа-самцом. Вскоре оба зверя встали на задние лапы и сцепились в непродолжительной драке — не-альфа спешно покинул место стычки. Я заметил, как по парку в вынужденном одиночестве бродили отвергнутые капи-самцы. Если верить Мошински, когда-то в парке жил кайман. Но после того, как он убил собаку, его увезли в городской зоопарк. Иногда на капибар с ружьями или луками охотились наркоманы. Поэтому по ночам капибары укрываются от опасностей на искусственных островах в центре озера. Но вообще, они хорошо ладят с большинством животных в парке — иногда, как рассказал Лусьяно, на капибарах катаются гуси или стервятники.
Мошински стал членом семьи капибар, которые, как он говорит, узнают его по запаху. С четырьмя животными он регулярно видится. Одной из них была бледноватая капибара — Лусьяно сказал, что она болеет. У другой на задней части тела был большой красный порез — либо после встречи с веткой, либо после драки. «А этому бы не помешал дантист», — беспокоился Мошински. Стал накрапывать дождь, но капибары не обращали на него никакого внимания. Мужчина признался, что часто устремляется к грызунам, едва закончив работу. После выхода на пенсию Лусьяно планирует открыть рекламный бизнес, основанный на образе капибары.
Я понял, что те, кому нравятся капибары, тянутся и к людям. Как-то в Куритибе я, мой переводчик, один режиссер-документалист и его эксцентричный адвокат выбрались в вечерний город. Мы допоздна пили и ели в японской идзакая (неформальное питейное заведение — прим. Newочём), мгновенно став друзьями. «За капибар!» — один за другим поднимали мы тосты, пока к нашему столу реками стекались банановая кашаса, кружки с пенным и тарелки с эдамамэ (закуска из незрелых совевых бобов — прим. Newочём). Мы были знакомы всего день, но некоторые виды животных и людей созданы для дружбы. После того, как нас представили друг другу, я отчасти испугался: не съедят ли меня? А потом сам себе ответил: «Нет, ведь это люди искусства». Тогда я вновь спросил себя: «Будут ли они добры ко мне?». И подумал, что да — если моя харизма хоть немного близка к капибарьей. Спустя всего пару часов мы стали с этими людьми не разлей вода.
Я ненадолго вернулся в Буэнос-Айрес и еще раз посетил Экопарк. На одном из киосков с едой я увидел изображение капибар — и тут же пошел к стойке информации.
– Где тут карпинчо? — потребовал я ответа.
Женщина за стойкой вскинула руку и выстрелила какой-то фразой на испанском. Я сел посреди парка и слушал, как туристы искали капибар на разных языках. Посидев, я все-таки дошел до вымирающего тапира — как обещала мне Фернанда, моей новой любви. Мне вспомнилась встреча с Молли Рингуолд — актрисой и писательницей. Мы пересеклись на одной летней вечеринке, и она рассказала мне, что животное, которое обезьяны убивают в начале «2001: Космическая одиссея» — это капибара. Мне это показалось логичным, но тут вдруг появился зоолог, который исправил Молли: тем животным был именно тапир. И вот, покачивая гигантским носом, бедный аргентинский тапир ходил из одного угла вольера в другой. Он напоминал старика, который пытался за один присест пересечь и Бродвей, и Восемьдесят-шестую улицу.
– Что ж, — подумал я. — В моем сердце найдется уголок и для тебя.
По материалам The New Yorker
Автор: Гари Штейнгарт
Переводил: Георгий Щерба
Редактировала: Валерия Зитева
