В Кевине было все, о чем могла мечтать 10-летняя полная девочка  —  он был невероятно грамотным, а волосы были у него ярко-рыжие — как чипсы. Я тут же влюбилась.

«Ты живешь в шести домах от меня», — сказал он однажды, и мое сердце замерло. Наша семья только что переехала из Скоки в Хайленд Парк, где я никого не знала. И вот появляется этот чудесный мальчик, который посчитал, сколько между нами домов. Мне стало интересно, а хорошо ли мы будем смотреться на свадебной фотографии. 

Вскоре после этого я начала разрабатываться план, как нам с Кевином быть «вместе навсегда» — так я писала во всех тетрадках.

По утрам мы шли вместе до автобусной остановки. Спустя несколько месяцев таких прогулок Кевин признался мне, что влюблен в Кейтлин. Стройная, светловолосая и жизнерадостная — она была полной моей противоположностью. Но мне не было досадно. Я решила, что для нас будет лучше повстречаться с другими, прежде чем мы проведем остаток жизни вместе.

Тогда он спросил, кто нравится мне, и я запаниковала. Я не была готова раскрыть свой план, поэтому пообещала рассказать ему обо всех, кто мне нравился, в свой 16-ый день рождения. Сработало. Он мечтал о Кейтлин, пока я выбирала имена для наших будущих детей.

В день моего шестнадцатилетия Кевин (который к тому времени уже влюбился в Хейли) ждал меня возле дома. Признаться лучшему другу в том, что ты всё это время была в него влюблена — всё равно что сделать эпиляцию бикини у своего зубного врача.  

Я могла бы солгать, но у Кевина к тому моменту появилась раздражающая привычка читать мои мысли. Наконец, я набралась смелости и сказала правду: я была влюблена в него в течение нескольких лет, но мои чувства полностью прошли. Полностью.

Он воспринял эту новость так, как воспринял бы любой тощий бледный старшеклассник: торжествующе откинулся на спинку стула подобно чемпиону. Я начинала переживать о нашем совместном будущем, еще не подозревая, что через несколько месяцев мы столкнемся с самым большим препятствием.

Удивительно, но наши отношения не сильно изменились после моего признания. За четыре года до этого у нас появилась традиция: бросать мяч в корзину перед ужином; прям как в 1970-х, хотя на дворе был конец 1990-х. И однажды ночью, спустя несколько месяцев после того, как я как бы призналась в любви, мы сидели и болтали, сокрушаясь о том, что школа почти закончилась, а никто из нас так ни разу не целовался. 

Десять минут спустя я вытирала слюни с подбородка, потрясенная тем, как легко это было. План претворялся в жизнь гораздо быстрее, чем я ожидала.

Через пару месяцев после первого поцелуя Кевин попросил меня приехать, потому что хотел что-то сказать. Я схватила баскетбольный мяч и накрасилась блеском  со вкусом «Доктора Пеппера». Пробегая мимо четвертого дома, я почувствовала, как сжимается желудок. Кевин собирается пригласить меня на свидание, и мне придется ему отказать.

Пока еще слишком рано. Нужно дождаться окончания колледжа, чтобы мы оба научились заниматься сексом. Ведь для этого и нужен колледж?

Когда я пришла, Кевин уже бросал мяч. Мы перекидывались, пока я думала, как объяснить, почему мы не можем встречаться. 

«В общем, у меня есть девушка», — прервал мои мысли Кевин.

Я была поражена. «Круто!» — крикнула я через плечо. «Мама просила помочь с ужином и убрать комнату. Давай, пока!»

У них были крепкие отношения — и в первый год, и во второй. Я уже не верила в свой план. А потом девушка изменила Кевину на весенних каникулах в выпускном классе.

Как только я об этом узнала, прибежала к нему с баскетбольным мячом под мышкой. И когда я увидела, насколько он опустошен, поняла, что сделаю всё, чтобы вернуть его к жизни. Не успела я обрадоваться возможности занять место его бывшей, как начался колледж, а вместе с ним и наша самая большая преграда — я переезжала в Миссури, а Кевин остался в Иллинойсе.

Он пришел утром в день моего отъезда; я обещала ему, что он будет последним человеком, с которым я попрощаюсь.  Он плакал, а я смеялась над ним, а потом мы сидели на дорожке, страшась того, что больше не будем жить в шести домах друг от друга.

Благодаря чудесам технологий 21 века мы продолжали близко общаться. И только на третьем курсе мой план снова начал действовать. Я переживала из-за расставания с парнем, а Кевин предложил мне приехать в гости. Через пять секунд я запрыгнула в машину и семь часов ехала до Чикаго.

Я помню, как осматривала отвратительные стены его общежития, пока крутила в руках пластиковый стакан. Где-то между последней порцией спиртного и утренним будильником мы с Кевином перешли к заключительному этапу моего плана — мы переспали. Только всё это почему-то больше походило на конец, а не начало чего-то нового.

На следующее утро мы смущенно обнялись, и я поплелась к машине с ужасным похмельем, наверное, худшим в моей жизни. Холодный чикагский ветер сорвал мои слезы. Я захлопнула дверцу машины и проверила телефон. Сообщение от Кевина: «Когда хочешь об этом поговорить?»

На самом деле меня мучило не похмелье — мне разбили сердце. Я сидела в машине и рыдала.

Позже на той неделе Кевин сказал, что слишком ценит нашу дружбу, чтобы «рискнуть» ей ради романтических отношений. Я ответила, что полностью согласна. Полностью.

Но в душе я была не готова отказаться от своего плана.

Я 27 раз пересмотрела «Когда Гарри встретил Салли». Этот фильм научил меня, что если игнорировать лучшего друга в течение месяца, за это время он поймет, что влюблен в тебя, и при первой же возможности вернется в твою жизнь.

Поэтому я игнорировала сообщения и звонки Кевина, терпеливо ожидая, когда он поймет, что мы действительно должны быть вместе. Я вернулась домой под Новый год, убедившись, что каждый статус сообщал о моем местонахождении в ту ночь. Иначе как он мог ворваться посреди ночи и сказать мне, что не может без меня жить? Спойлер: он не приехал.

Впоследствии я решила переехать в Нью-Йорк, где 20-летние люди, которые больше не верят в любовь, преследуют более достижимые цели — например, стать стендап-комиками. Однажды я проснулась от сообщения родителей: шторм опрокинул баскетбольное кольцо на нашем дворе, и они убрали его.

Это был знак — мне нужно отказаться от своего плана. На этот раз я навсегда вычеркнула Кевина, чтобы сосредоточиться на более важных вещах — например, на своей процветающей карьере официантки.

Годы спустя я не могла поверить, что сижу напротив Кевина за столиком в Хайленд Парке. Он держал меня за руку, а я плакала, что мы потеряли столько времени. Все потому что я была слишком занята, игнорировала его извинения и отказывалась от дружбы. Я спросила, сможет ли он меня простить за то, что я пытался вычеркнуть его из жизни, на что он ответил: «Я рад, что ты не приехала с двухлетним рыжим ребенком».

Мы помирились. Я вернулась в город, где бездомные мечтатели смешались с мечтателями, у которых есть дом. Я наделась, что мы сможем восполнить потерянное время. Постепенно мы снова стали общаться и следить за жизнями друг друга. Теперь, когда я избавилась от бремени влюбленности, наше общение преобразилось.

Пару месяцев назад я ночевала в родительском доме, прежде чем уехать из страны. Кевин заехал ко мне до работы, чтобы быстро попрощаться. Он вышел из машины и обнял меня.

«Почему ты уезжаешь так далеко от меня?» — спросил он, когда мы крепко обнялись. Мое сердце вновь замерло.

Я больше не влюблена в Кевина, но я люблю его. Такие схожие слова — и такая большая разница. Я люблю его, даже если у него есть девушка, а у меня есть парень. Я люблю, когда он меня смешит и когда доводит до слез. Я люблю, когда он прощается и когда говорит «привет». Я люблю, когда он, сам того не подозревая, читает мои мысли. Я знаю, что он всегда будет рядом, как бы я ни старалась от него избавиться.

На этот раз план полностью сработал. Полностью.

По материалам The New York Times
Автор: Марина Шифрин
Иллюстрация: Брайан Рэа

Переводила Эвелина Пак
Редактировала Анастасия Железнякова