Вашингтон. Просторное помещение на первом этаже бывшей резиденции посла Испании было забито под завязку. Гости в ожидании начала мероприятия, посвященного испанской кухне. На стенах — огромные красочные фотографии испанских продуктов и знаменитых национальных блюд. Профессионалы и любители пришли на панельную дискуссию о хамоне. Подобные продукты стали известны в том числе из-за популярности испанских ресторанов, особенно тех, где подают тапас — небольшие закуски. Вместе со мной в дискуссии участвовали знаток кулинарии из США и несколько производителей хамона из Испании. Меня, специалиста по итальянской кухне, пригласили оценить этот деликатес из-за его сходства с прошутто. После дискуссии нас ожидала дегустация хамона. Ко мне подходили зрители, чтобы узнать мое мнение о якобы остром соперничестве испанского и итальянского деликатесов. 

Это мероприятие было частью проекта Eat Spain Up! (дословно: «Съешь Испанию!»). Его придумали Глория и Луис Мигель Родригез, чтобы познакомить иностранцев с Испанией и пробудить к ней интерес. В 2013 году, когда проект стартовал, Испания находилась в тяжелом экономическом кризисе. Испанцам было важно найти потенциальные источники финансирования. Организаторы хотели выяснить, что частные и государственные компании могут сделать в области туризма и экспорта пищевых продуктов и таким образом помочь экономическому развитию. Благодаря гранту Министерства культуры Испании мероприятия с участием различных испанских регионов и производителей продуктов питания прошли в Стокгольме, Осло, Нью-Йорке и Вашингтоне. Все встречи были разными: организаторы подстраивались под конкретные аудитории и партнеров. В их рамках проводили мастер-классы для начинающих кулинаров и профессиональных поваров, дискуссии за круглым столом, выставки, а также показы художественных и документальных фильмов об испанской кухне. 

Eat Spain Up! — это идеальный пример государственных и частных инициатив «гастродипломатии». Термин был впервые использован в 2002 году в материале The Economist для описания Глобальной тайской программы, запущенной в том же году с целью увеличить количество тайских ресторанов во всем мире с 5500 до 8000. Это помогло бы облегчить владельцам ресторанов ввоз продуктов из Таиланда, найм тайских поваров и даже получение льготных кредитов. Правительство стремилось создать положительный имидж страны, возможно, чтобы уравновесить негативные ассоциации Таиланда с местом для секс-туризма. Бренд Thai Select создали для сертификации ресторанов: заведение получало такой знак, если в нем работали тайские повара и персонал, в меню были включены блюда тайской кухни и использовались привезенные из Таиланда ингредиенты и посуда. 

Многие страны переняли эту стратегию. В 2009 году несколько министерств Южной Кореи запустили совместную кампанию «Корейская кухня — миру». Правительство посчитало, что корейская кухня, или «хансик», может подогреть интерес к корейской культуре наравне с дорамами, кинематографом и кей-попом. Кулинарные мероприятия проходили по всему миру — меня приглашали на встречу, посвященную алкогольному напитку соджу. В качестве объекта продвижения организаторы выбрали знаменитых корейских шеф-поваров и королевскую кухню династии Чосон, правившей с 14 по 19 век. Этот исторический период считается особенно достойным, возвышенным и изысканным — идеальным противовесом относительно недавним кулинарным изменениям, вызванным японской оккупацией и Корейской войной. Южная Корея сделала ставку на успех кимчи — из-за его разрекламированности как полезного и натурального продукта и важности традиционных навыков в его приготовлении. В 2010 году появился Всемирный институт кимчи.

Термином «гастродипломатия» часто описывают глобальные кампании «мягкой силы», которые направлены на повышение интереса к кулинарии и продуктам страны. Это делается для укрепления авторитета и получения экономических и коммерческих выгод. Гастродипломатия — «экспорт национального кулинарного наследия в качестве составляющей публичной дипломатии», «представление культурного наследия страны через ее гастрономические традиции». Простыми словами, это завоевание сердец и умов через желудок.

Глобальной гастродипломатия стала совсем недавно, хотя она существует далеко не первый год. Еда всегда играла важную роль в официальных встречах и международном обмене культурными ценностями. Уинстон Черчилль считал «настольную дипломатию» главным инструментом в демонстрации силы и влияния на переговорах с иностранными представителями власти. А президент США Ричард Никсон в 1972 году во время знаменитого ужина с китайским премьер-министром Чжоу Эньлаем ел китайскими палочками, что было чрезвычайно редким умением среди уроженцев запада в то время. По значимости в установлении контакта между США и Китаем тот ужин можно сравнить с гораздо более известной пинг-понговой дипломатией. (Пинг-понговая дипломатия — это период потепления отношений между США и Китаем на почве общего интереса к настольному теннису и обмена игроков для обмена опытом — прим. Newочём.)

Но еда может привести и к дипломатическому конфузу. Например, так случилось в 1985 году во время визита Елизаветы II в Белиз. Эта страна получила независимость от Великобритании в 1981 году и вскоре почувствовала угрозу со стороны соседней Гватемалы. Одним из блюд торжественного ужина был жареный гибнат — ночной грызун, которого местные жители считают деликатесом. Королева дипломатично похвалила шеф-повара, а британские таблоиды язвительно писали, что монарха накормили «крысой». В ответ жители Белиза обвинили британскую прессу в расизме и бесчувственности. Разумеется, гибнат моментально приобрел более высокий статус и символическое значение в этой стране Центральной Америки.

Из-за своей нелюбви к овощам Дональд Трамп попал в неловкую ситуацию во время официального визита в Индию в феврале 2020 года.  Для банкета в официальной резиденции Президента Индии повара подготовили специальное меню, чтобы угодить и индийским, и американским гостям. Рыбную тикку приготовили с каджунскими специями, а не гарам масала (эта смесь в  разы острее). Любимую говядину Трампа заменили на козлятину (в Индии корова считается священным животным). Но усилия поваров не оценили. Позже, во время визита в ашрам Ганди в Ахмедабаде, шеф-повар Суреш Ханна нафаршировал самосу брокколи и кукурузой вместо традиционного картофеля и гороха. Это вызвало ужас у индийских гурманов. При этом ни Трамп, ни первая леди не попробовали ничего из специально разработанного вегетарианского меню.

Гастродипломатия развивается. Власти многих стран признали еду как значимую часть дипломатических отношений. Это не просто способ проявить гостеприимство по отношению к иностранцам, но и возможность сделать свое государство заметнее на карте мира. Особенно сейчас, когда уникальность, оригинальность и аутентичность становятся навязчивой идеей для гурманов и специалистов в кулинарии. Эта обратная реакция на единообразие, которое несет глобализация. Гастродипломатия как инструмент особенно интересна небольшим странам, которым из-за их ограниченной политической или экономической мощи трудно привлечь к себе внимание на мировой арене. Национальная кухня может помочь создать положительный имидж в глазах иностранцев. Теперь стратегии создания брендов перекочевали из маркетинга в международные отношения. С их помощью правительства надеются сделать свои государства более заметными благодаря легко узнаваемым чертам

Само появление гастродипломатии как явления — следствие глобализации кулинарии, когда ингредиенты, продукты, идеи и мастера без затруднений путешествуют по миру. Гастродипломатия в большой степени зависит от СМИ и интернета. В наши дни она особенно ориентирована на гурманов-космополитов, которые разделяют общепринятые ценности и вкусовые предпочтения разных стран, заинтересованы в покупке импортных продуктов и могут путешествовать по миру. Гастродипломатия также создает чувство единства и национальной гордости за кулинарию внутри самой страны. Так, идеологически может быть использована даже ностальгия, чтобы сбавить напряжение от внутренних проблем — как это сделала Южная Корея с ее идеализацией эпохи Чосон и неизменного кимчи.

Оценивать результаты гастродипломатии как внутри страны, так и за рубежом трудно. На успех влияет множество факторов. Иностранцы вполне могут быть завсегдатаями в китайских ресторанах, мексиканских фургончиках с тако или турецких ларьках с кебабом. Но многие из них по-прежнему не горят желанием изучать культуру и традиции других стран. Единственное, что их волнует — доступность ингредиентов и приятная цена. 

Такова судьба многих небольших стран, например, Таиланда, Южной Кореи и Перу. Поэтому гастродипломатия остается элитным явлением, которое эффективно для небольших групп гурманов и кулинарных мастеров.

Гастродипломатия также связана с гастрономическим туризмом. Возьмем, к примеру, Тайвань. В 2010 году Комитет по туризму и Министерство экономики запустили рекламную кампанию, чтобы представить страну как альтернативное туристическое направление для любителей китайской кухни, но при этом с уникальными особенностями, обусловленными колониальной историей и присутствием некитайских этнических меньшинств. Правительство поощряло организацию мероприятий за рубежом, создание фонда продовольствия и продвижение бабл-ти. А частные рестораны поддерживали эту инициативу. Случай Тайваня особенно интересен: Китай постоянно ставит под сомнение национальную самобытность Тайваня, и большой процент населения идентифицирует себя этническими китайцами. Страна использовала туризм как мирный способ заявить о себе через возможности гастрономического космополитизма, при этом сопротивляясь его «усредняющим» тенденциям. 

Другие страны, чтобы привлечь состоятельных туристов, сосредоточились на ресторанном секторе — громких именах шеф-поваров и уникальности кухни. Это стратегия таких разных стран, как Перу и Дания. Правительство Перу даже подало заявку на включение своей кухни в Список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО, но ее пока не одобрили. Государственные и частные организации поддерживают продвижение перуанской гастрономии за рубежом с помощью бренда Marca Perú, международных мероприятий, художественных и документальных фильмов. Они даже организовали поездку известных шеф-поваров в американский город Перу в штате Небраска. Акцент на кулинарии дает возможности для экономического и социального роста. Это особенно важно для менее развитых районов в Андах и бассейне реки Амазонки. 

В Дании идея «новой скандинавской кухни» вывела шеф-поваров страны на международную арену. Местные ингредиенты, блюда и обычаи, бывшие на грани исчезновения, стали снова популярны — благодаря моде на аутентичность, экологичность и креативность. Такой подход понравился и местным, и иностранным журналистам. Эту стратегию применяли и другие страны, но именно датчане смогли добиться успеха: их шеф-повары и рестораны приобрели немыслимую до недавнего времени значимость.

В последние годы появился новый способ продвижения национальной кухни, который уже упоминался выше Это список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО. Теперь туда можно вносить агрономические приемы, пищевое производство и кулинарные традиции. Они должны быть характерны для конкретной местности и отражать уникальные связи между людьми, их жизнью и местной окружающей средой.

Включение кулинарной традиции в Список нематериального культурного наследия способствует признанию культуры нации. Это укрепляет чувство принадлежности и гордости у населения, а также подчеркивает участие народа в сохранении своих обычаев. Иногда такое признание вновь разжигает интерес населения к собственным рецептам, которые считались простыми, неинтересными или даже старомодными. Включение в список ЮНЕСКО не только повышает международный статус страны, но и дает косвенные экономические преимущества в области туризма (гастрономические маршруты, мероприятия, улучшение инфраструктуры) и продуктового маркетинга.

Первыми в Список ЮНЕСКО в 2010 году внесли французскую высокую кухню, средиземноморскую диету (предложенную Италией, Испанией, Марокко и Грецией, к которым позже присоединились Кипр, Португалия и Хорватия) и традиционную мексиканскую кухню. С тех пор список пополняется. В 2020 году добавились фтира (мальтийский кисло-сладкий хлеб), алжирский, мавританский и тунисский кускус, культура пчеловодства на деревьях из Польши и Беларуси и уличная еда Сингапура. В 2021 году был добавлен суп джумо из Гаити и итальянская охота на трюфель, а в 2022 году — украинский борщ. 

В 2013 году Южной Корее удалось внести в список кимджанг — коллективную культуру приготовления кимчи. Однако кимчи готовят на всем Корейском полуострове, поэтому ЮНЕСКО пришлось добавить в список и процесс заготовки кимчи в Северной Корее. В заявке говорилось не только о центральной роли кимчи в национальной идентичности Южной Кореи, но и о коммерческих претензиях на продукт. Для Южной Кореи было важно решить этот вопрос как можно скорее из-за коммерциализации аналогично заквашенной капусты из Китая и Японии. Даже название вызвало споры: в 2020 году Китай добился от Международной организации по стандартизации признания «паокай», китайских квашеных овощей. Это вызвало обеспокоенность в Южной Корее. Бойкоты и протекционизм в отношении продуктов питания всегда существовали в международных отношениях. Гастродипломатия может сгладить далеко не все. 

По материалам Foreign Policy
Заглавное фото: MLADEN ANTONOV/AFP VIA GETTY IMAGES

Автор: Фабио Парасеколи, профессор кафедры пищевых исследований Нью-Йоркского университета

Переводила: Екатерина Лобзева
Редактировала: Юлия Мухтасимова, Анастасия Железнякова