На первый взгляд это может показаться загадкой, даже парадоксом: разрыв в доходах между богатыми и бедными взрослыми увеличивается, но разрыв в учебных успехах между богатыми и бедными детьми сокращается.

Никто этого не ожидал. В последние несколько десятилетий неравенство доходов взрослых и неравенство в учебе детей росли одновременно, и казалось, что первое является причиной второго. Богатые родители могут тратить деньги на то, чтобы их дети выросли столь же успешными — на летние лагеря, на репетиторов, на музыкальные коляски, играющие «Ноктюрн в ми-бемоль» Шопена. С 1970-х по 2000-е богатейшие 10% домохозяйств увеличили затраты на ребенка более чем вдвое, в то время как беднейшая треть населения едва смогла позволить себе какой-либо рост затрат.

Но недавно кое-что важное изменилось — по крайней мере, для детей. Между 1998 и 2010 годами «разрыв в готовности к школе [между богатыми и бедными детсадовцами] сократился в математике на 10%, в чтении — на 16%», как пишут в New York Times Шон Ф. Рирдон, Джейн Уолдфогел и Дафна Бассок. Авторы подчеркивают, что это случилось в результате улучшения навыков чтения и счета среди бедных детей, а не внезапного падения грамотности среди шестилетних детей в богатых частных школах.

Если бедные родители все больше отстают от богатых, то каким образом бедные дети нагоняют своих богатых сверстников? Исследователи предлагают несколько возможных объяснений, например, возросший набор детей в бюджетные дошкольные учреждения и то, что родители с низким заработком стали больше времени проводить с детьми.

Но есть еще одна неожиданная и удивительная тенденция, которая может быть одной из причин: сильный спад подростковой беременности в период между 2007 и 2013 гг. В новом исследовании Журнала подросткового здоровья делается вывод, что подростки не стали меньше заниматься сексом, но у них стали реже рождаться дети из-за значительного роста использования контрацептивов. За последние девять лет они стали чаще пользоваться противозачаточными, презервативами, внутриматочными спиралями и даже методом прерванного полового акта. Ключевой показатель: число подростков, сообщивших о том, что они не пользуются контрацепцией, упало с 20% до 13%.

Это не какая-нибудь мелочь: число сексуально активных американских подростков, не пользующихся контрацепцией, всего за семь лет упало на 35%. Тем временем рождаемость среди подростков с 1990 года упала почти на 50%.

Почему спад уровня подростковой беременности мог привести к росту успеваемости бедных детей? Нежелательные беременности чаще всего случаются среди бедных и менее образованных матерей, которые молоды, не состоят в браке и зачастую не готовы уделять детям столько же времени, денег и внимания, сколько уделяют богатые семейные пары. С помощью контрацепции бедные женщины могут запланировать рождение ребенка, когда сами этого захотят.

За последние сорок лет разрыв в доходах был не единственной пропастью между богатыми и бедными. Есть и то, что социолог Роберт Путнэм называет «временем Goodnight Moon» (по названию популярной детской книжки — прим. Newочём). Богатые родители проводят больше времени с детьми, и в раннем детстве это время очень важно.

В 1970-е и богатые, и бедные женщины рожали в двадцать с небольшим. В последнее время, однако, женщины с высшим образованием становятся матерями в среднем ближе к тридцати или позже, в то время как матери только со средним образованием рожают в среднем в 19 лет, согласно книге Путнэма «Наши дети». «Дети менее образованных родителей все чаще появляются на свет как незапланированные сюрпризы, приятные и неприятные, совершенно неожиданные или не совсем, в то время как дети более образованных родителей все чаще появляются согласно плану», — пишет Путнэм.

Тот факт, что огромное число бедных детей появляются неожиданно, имеет два важных следствия. Первое: у бедных детей не просто меньше денег, у них и менее внимательные родители. Шокирующие 65% всех матерей с образованием не выше среднего не состоят в браке на момент рождения ребенка; с 1980 года эта цифра утроилась. (Для сравнения, 90% молодых мам с высшим образованием состоят в браке). Очень часто у богатых детей есть двое родителей с книгами по воспитанию детей и новомодными игрушками для младенцев, а у бедных — один случайный родитель без всего этого.

Это ведет нас к другому важному следствию разрыва в воспитании: вниманию. Дети бедных матерей-одиночек не так интенсивно развиваются, реже посещают детский сад и ясли, слышат меньше слов и читают дома меньше книжек, у них дома меньше занятий, а самое главное — их родители проводят с ними меньше времени, зачастую из-за того, что мать работает, а отец не является постоянным членом семьи. В результате, вместо внимания родителей, у этих детей остается лишь телевизор. Как пишет Путнэм, «богатые дети чаще видят лица родителей, бедные — экраны телевизоров».

Идея о том, что повышенное употребление контрацептивов женщинами с низким достатком может улучшить успеваемость бедных детей, не нова. Изабель В. Соухилл, великая исследовательница социальной мобильности из Брукингского института, написала целую книгу о бедных женщинах, которые «непроизвольно сталкиваются с проблемами материнства из-за незапланированных беременностей». Как она пишет, раннее материнство сильнее всего распространено в бедных районах с низкой социальной мобильностью.

В этом контексте контрацепция не просто полезна — она освобождает. С распространением долгодействующих методов контроля рождаемости вроде внутриматочных средств и имплантатов вся психология материнства меняется от необходимости действий для избежания беременности к необходимости действий для ее достижения, как написала в своем обзоре книги Соухилл в Atlantic Эмили Базелон в 2014 году. Семейная политика США не совсем смогла возродить институт брака среди бедных американцев. Но более широкое распространение долгосрочных и обратимых методов контроля рождаемости сделает материнство более намеренным. «Перемена нормы с беременности по умолчанию на беременность по желанию может иметь значительный эффект на разрыв в возможностях», — пишет Путнэм.

Связь контрацепции с социальными последствиями зачастую сомнительна. Несколько лет назад авторы книги «Фрикономика» указали на другой положительный эффект снижения числа нежелательных беременностей. Они предположили, что решение Верховного суда об аборте в деле «Роу против Уэйда» сократило число нежелательных беременностей, и, спустя поколение, преступность тоже снизилась, потому что нерожденные дети в ином случае стали бы преступниками. Но это весьма спорное решение с тех пор много разбиралось, критиковалось и в конце концов было, судя по всему, опровергнуто. Но эта связь между контрацепцией и социальной мобильностью — способностью более взрослых, богатых и сознательных матерей вырастить более успешных детей — на данный момент выглядит правдоподобно.

Одними лишь презервативами Американскую мечту нынешним бедным семьям не вернуть. Мораль не в том, что внутриматочные средства позволяют отказаться от перераспределения доходов в пользу бедных или инклюзивной жилищной политики в богатых мегаполисах. Мораль в том, что прогресс в ранней успеваемости (и, при должном везении, в дальнейших успехах этих детей) может появиться с неожиданной стороны. Возможно, контроль рождаемости не только дает женщинам власть над собственным будущим, но и освобождает их будущих детей.

По материалам: The Atlantic.

Перевел: Кирилл Козловский.
Редактировал: Артём Слободчиков.