Его останки обнаружили весной 2014 года. Пожарные, сражаясь с огромным пожаром на полуострове Кенай на Аляске, сначала заметили ботинок в земле. Потом в траве они обнаружили разбросанные кости. Пожарные команды на Аляске привыкли находить кости лосей, оленей, медведей и других крупных существ, обитающих и умирающих в тех лесах. Так что пока члены команды не обнаружили человеческий череп, они и не думали, что и кости, и ботинок принадлежали одному человеку. Череп лежал на боку, лицом к земле. На верхней челюсти осталось несколько почерневших коренных зубов. Нижняя челюсть отсутствовала.
Полицейские прибыли на вертолете и собрали все, что смогли. «Кости почти превратились в прах. Они чуть ли не распадались при прикосновении», — позже рассказала лейтенант Кэт Шуи.
Останки были разбросаны по участку площадью около 55 метров в диаметре, предположительно, это работа животных-падальщиков. Также на месте нашли три охотничьих ножа, два четвертака, две металлические пуговицы и часть телефона Samsung. Все находки были в разной степени обуглены, как и большая часть того, что осталось на пути лесного пожара в Фанни-Ривер (статистически обособленной местности в боро Кенай, штат Аляска — прим. Newочём). Пожар площадью в 800 км2 распространился в западных низинах полуострова Кенай — глубоком уголке этой отдаленной части мира, в месте, которое, как сказал один из местных жителей, «находится посреди глубочайшей глуши».
Тогда никто не знал, что кости, найденные во время того пожара, запустят череду других открытий, добавив сюрреалистический поворот в длинную и бессвязную повесть о потерянных, найденных и снова потерянных людях, напомнив всем причастным к происходящему о том, насколько они незначительны перед лицом бескрайней земли.
Исходя из размеров и внешнего вида ботинка, — а также из того, что при похожих обстоятельствах погибали, как правило, именно мужчины — полицейские предположили, что кости принадлежали взрослому мужчине. Но из-за состояния костей определить причины смерти оказалось невозможным. Мужчина мог потеряться и умереть от холода. Он мог сорваться со скалистого берега неподалеку и сломать шею. Мог нарваться не на того медведя; одного из 4000, которые бродят по полуострову, включая некоторых самых больших бурых медведей на планете. Он мог отравиться ядовитыми ягодами, как случайно, так и намеренно — это место идеально для того, кто хочет исчезнуть, а Аляска славится тем, что привлекает отщепенцев, беглецов и любителей жить в глуши, которые хотят провести жизнь, а порой и встретить смерть в изоляции. Было, как сказал один из полицейских, огромное количество «одинаково правдоподобных альтернатив».
За несколько часов новости об обнаружении останков распространились за пределами пожарного отделения, среди жителей небольших населенных пунктов вдоль Стерлинг Хайуэй — дороги, которая проходит сквозь полуостров. В городе Солдотна, который находится в приблизительно 32 км от места, где обнаружили останки, Долли Хиллз позвонила одна из ее внучек. Внучка была расстроена. Почему полиция не рассказала им о костях? Позже Долли слышала об этом от людей по всему городу. Про себя они задавались тем же вопросом, который лейтенант Шуи задавала в штаб-квартире, вопросом, который Долли еще не была готова рассматривать всерьез. Она слушала и в основном молчала. Однако в глубине души она не могла думать ни о чем другом, кроме: Может ли это быть Рик?
Когда я впервые встретил Долли в январе 2005 года, ее сын Ричард Томас Хиллз числился пропавшим уже почти год. Я работал над историей о странном явлении на Аляске, когда обычные люди исчезают, занимаясь обычными вещами. В Анкоридже лейтенант Крейг Макдональд, в то время координатор поисково-спасательных операций штата, рассказал мне о нескольких недавних случаях пропаж, и в том числе про Рика Хиллза. Он описал это как трагедию для семьи, но типичную ситуацию для полиции. Более 3000 человек было объявлено пропавшими без вести в прошлом году на Аляске — в штате, население которого меньше, чем в одном Сан-Франциско.
Мне было любопытно узнать, что Макдональд имел в виду под «типичным» делом, поэтому я полетел на юг полуострова Кенай, который формой напоминает скалистый профиль головы тираннозавра, выступающий в залив Аляска на 240 км на юго-запад. Покрытые ледниками горы расположены на восточной и южной части полуострова; большую часть остальной территории покрывают заболоченные низины. С воздуха легко понять, почему Аляска привлекает людей определенного типа — не только одиночек и неприспособленных к жизни людей, но также исследователей и искателей приключений, тех, кого привлекает дикая природа и открытые пространства
Солдотна — рыбацкий поселок с населением около 4000 человек, расположенный вдоль реки Кенай в западных низинах. Меня встретили Долли Хиллз и Хайди Мэттир, давняя партнерша Рика. У Рика и Хайди было двое общих детей, и он также растил ее старшую дочь от предыдущих отношений как свою собственную.
Долли было 53 года — миниатюрная и общительная женщина с короткими черными волосами, в очках и с угловатым лицом. У нее был высокий ритмичный голос, который звучал весело, даже когда было не до смеха. Хайди было 33 года. Высокая крепкая женщина, все время одетая как для прогулки по лесу, но с мягким домашним характером. Хайди работала в кафе; Долли помогала своему мужу-электрику вести свой бизнес.
Долли представила Хайди как свою дочь, и я изучал двух женщин как единое целое. Долли много говорила, она была зачинщицей, двигавшей все вперед. Хайди была задумчивой, более склонной слушать и впитывать. Казалось, что Долли полагалась на уравновешенность Хайди, а Хайди на подъемную силу Долли.
«Молиться 24 часа 7 дней в неделю», как сказала мне Долли, для нее было единственным способом «не слетать с катушек». Она говорила, что как только просыпалась, начинала про себя обращаться к Господу, снова и снова. «Я не хочу показаться суперрелигиозной. Я ругаюсь время от времени. И я люблю пиво», — добавила она.
Я провел с ними два дня, изучая детали расследования, обсуждая теории и повторяя последние известные перемещения Рика. К 24 февраля 2004 года прошло уже несколько дней с момента его возвращения домой с работы на нефтяных буровых установках, и он отправился из Солдотны на своем красном Dodge в Анкоридж, который находится в 240 км, чтобы забрать зарплату. Компания подтвердила, что Рик получил чек в тот же день, но его машину нашли только спустя два дня в придорожном сугробе рядом с городом Стерлинг, всего в 24 километрах от дома. Ключи находились в замке зажигания, а водительские права лежали на переднем сиденье. В центральной консоли лежало $292.
На снегу виднелись следы Рика — он волочил правую ногу так, будто бы она была ранена — которые вели в лес. Примерно через 400 метров он приблизился к заброшенному дому и подошел к заднему крыльцу, возможно, в надежде найти помощь. Потом забрел на заброшенную взлетно-посадочную полосу, и там его следы исчезли. Поисковые собаки потеряли его запах, будто бы Рик мгновенно испарился. Ему было 35 лет.
Долли и Хайди исключили самоубийство: Рик никогда не проявлял никакой склонности к суициду, и они не верили, что он мог оставить детей, которым в то время было 5, 9 и 13 лет. Он обожал их; он дал прозвище каждому и брал их с собой на рыбалку каждый раз, когда появлялась возможность. За пару месяцев до исчезновения Рик в тайне съездил в Анкоридж, чтобы купить рождественские подарки для детей, а затем поехал домой к другу, чтобы их завернуть, после чего вернулся к себе с охапкой украшенных лентами подарков. «Он был счастлив видеть, сколько удовольствия доставил детям», — сказала Долли.
На следующий день, когда Рик ушел из дома в последний раз, он спросил двоих детей, не хотят ли те поехать с ним. Человек, который планирует покончить жизнь самоубийством, не сделал бы этого. Хайди и Долли также не соглашаются с версиями, согласно которым он потерялся или пал жертвой стихии. «Он провел много времени в этих лесах. Он знал их», — рассказывала Долли.
Обе женщины опасались, что Рик мог стать жертвой убийства. Он целиком посвящал себя детям, но в нем была «дикая жилка». Он любил закидываться кокаином или таблетками, затем отправлялся пить всю ночь и тусовался с кучей мужчин и женщин, которые были не из тех, кто надолго задерживается на свободе. Ради своей семьи Рик уже много раз пытался бросить эти тусовки, но только для того, чтобы они затянули его обратно. «Но он всегда возвращался домой», — утверждает Хайди.
«Или по крайней мере звонил домой. Даже когда он был абсолютно пьян, он всегда звонил», — добавляет Долли.
После того как полиция прекратила поиски, Долли и Хайди продолжили дело. Том, муж Долли, помогал, но он в основном был занят работой. Женщины обклеили все поселения вдоль Стерлинг Хайуэй плакатами с информацией о пропавшем. Они опрашивали друзей и знакомых, которых полиция упустила из виду. Долли наняла людей на снегоходах и пилотов, чтобы они снова и снова осматривали область поиска. Она даже консультировалась у экстрасенсов.
Одна из них, британка, живущая в Анкоридже, сказала Долли, что двое мужчин были рядом, когда Рик умирал, что они искали в его пальто наркотики, а затем ушли, и что Рик замерз до смерти. Экстрасенс, казалось, постигла интуитивно все аспекты пропажи Рика, которые совпадали с тем, что Долли и Хайди рассказали полиции. Женщины пришли к выводу, что экстрасенс была ближе к истине о том, что случилось с Риком, чем кто-либо другой, и уж точно ближе, чем полиция Аляски. Она сказала, что пройдет 10 лет, прежде чем Рика найдут.
«Десять лет? Мы не можем ждать так долго», — ответила Долли.
Первый год был для Долли особенно тяжелым; она практически перестала есть, и когда я с ней встретился, она весила порядка 45 кг. На середине рассказа об одной из своих поисковых операций, она потеряла ход мысли и замолчала, потом помотала головой, будто пытаясь развеять неприятные мысли. «Если бы меня сбил и переехал грузовик, мне было бы все равно», — тихо сказала она.
Я описывал множество историй потерь, но история Долли и Хайди казалась мне особенно жестокой, потому что у нее не было предсказуемого конца. Они знали, что Рик скорее всего мертв, но без тела они не могли исключить возможности, что он каким-то образом все еще жив, возможно раненый, возможно, мучимый болью или даже удерживаемый против воли. Они пытались отгонять эти мысли, но им никогда не удавалось полностью от них избавиться.
Семья Хиллз слева направо: партнерша Рика Хайди Мэттир и его родители, Долли и Том Хиллз. Фото: Камил Биалус
К концу моего посещения я понял, что что бы ни случилось с Риком, он не мог страдать больше, чем страдали Долли и Хайди. Тем не менее, поиски этих двух женщин будут продолжаться на протяжении 10 лет. Когда я уходил, чтобы попасть на рейс, они склонились над картой, расстеленной на обеденном столе дома у Долли, и обсуждали, как прочесать дно реки Кенай.
«В лодке всего два парня, — услышал я голос Долли. — Они бросят шест с крюком в воду, и лодка будет плавать туда-сюда. Крюк зацепит то, что на дне».
Письмо появилось у меня во входящих в сентябре 2014 года. Спустя годы после посещения Солдотны я вспоминал о Долли и Хайди всякий раз, когда слышал о пропавших без вести. Что-то связанное с ними не покидало меня, с годами становилось все ярче, и я страдал от собственных мыслей. Образ двух женщин, изучающих карту, с единственной лампочкой, освещающей их головы, демонстрировал, как в тяжелейших ситуациях в людях пробуждается внутренняя сила. Способность адаптироваться к самому худшему, что может случиться с человеком.
Теперь они просили, чтобы я им позвонил.
«Ты не поверишь! Лучше бы тебе сесть», — сказала мне Долли.
«Мы нашли его», — сообщила Хайди.
Они начали по очереди засыпать меня информацией. Я никогда прежде не слышал о Фанни-Ривер, а еще меньше — о пожаре, который разгорелся в Кенае. Они рассказали, что было найдено тело, с которого были взяты образцы ДНК.
«Это не Рик», — сказала Хайди.
«Не Рик. Тогда кто?», — спросил я.
Целый час Долли и Хайди описывали серию событий, которую я едва мог уловить. Они все еще сами собирали картину по кусочкам. Мы втроем еще не раз будем беседовать по телефону, пытаясь понять, что же все-таки случилось.
Четыре месяца спустя, в январе 2015 года, я вылетел обратно в Кенай. Я прибыл туда спустя ровно десять лет (с точностью до месяца) после моей предыдущей поездки и увидел Солдотну ровно такой же, какой запомнил ее: маленькая грязная деревенька, которая старается показаться городом, однообразная в своем зимнем пальто из снега и льда месячной давности. Долли и Хайди получили на руки толстую папку официальных материалов по делу, многие из которых были помечены грифом КОНФИДЕНЦИАЛЬНО. Среди кучи полевых отчетов, результатов лабораторных исследований, корреспонденции, рукописных записей и расшифрованных личных счетов свидетелей начиная с 2004 года было найдено двухстраничное письмо от директора полиции Аляски, полковника Джеймса Кокрелла, датированное 28 августа 2014 года.
Письмо было было передано лично в руки капитаном Энди Гринстритом, командиром отряда, который обследовал Кенай. Он постучал в дверь скромного бунгало семьи Хиллз в четверг, в половину одиннадцатого утра. Дома была только Долли. Она позвонила Тому и Хайди и попросила их прийти. Когда все собрались вокруг обеденного стола, капитан начал читать.
Дорогие мистер и миссис Хиллз:
Я начну это письмо, хорошо осознавая, что слова на куске бумаге не могут выразить извинения, которые мы хотим принести вам и вашей семье, основываясь на ошибках, допущенных полицией Аляски. Наш провал создал обстоятельство, которое, несомненно, принесет вам и вашей семье немало горя и оставит вам больше вопросов, чем ответов.
Хайди перебила его на середине письма.
— Вы что, шутите? — спросила она, свирепо смотря на него.
— Десять лет, — пробормотала Долли.
— Вы, блядь, издеваетесь? — опять спросила Хайди.
Капитан Гринстрит замолчал, не отрывая глаз от письма. Вопрос Хайди повис в воздухе. «Я прекрасно их понимал», — признался он мне позже. Он был недавно поставлен на должность и не принимал участия в расследовании. Он был лишь посыльным. К тому времени, как он закончил читать, Долли и Хайди плакали.
«Десять лет», — повторила Долли. Все было ровно так, как предсказала экстрасенс.
В это самое утро в Лейк-Хавасу-Сити, штат Аризона, лейтенант Кэт Шуи зачитала практически идентичное письмо человеку по имени Леон Беннетт. В тот день он был дома; его жена Бетт болела, о ней заботились родственники в Вашингтоне. Хиллзы и Беннетты не знали даже о существовании друг друга, но теперь их жизни были неразрывно связаны, мир одной семьи за счет другой. Доставка писем была скоординирована так, что они должны были получить их примерно в одно и то же время.
«Я не знал, что делать», — сказал мне Леон Беннетт, вспоминая дни и недели после того, как лейтенант Шуи появилась в его доме. В начале 2015 года я посетил Лейк-Хавасу-Сити, чтобы встретиться с другой семьей, которая в августе прошлого года услышала стук в дверь. Леон сидел, руками облокотившись на маленький столик, сцепив руки, словно в молитве. Он говорил медленно, голос его был как песок: «Как такое могло произойти?»
Леон, бывший подрядчик, в свои 70 с лишним лет плотен и коренаст, сдержан, но с живым умом. Бетти Беннетт была на последней стадии терминального рака легких. Она находилась дома, когда я пришел, и лишь частично понимала происходящее. Так что я провел с Леоном два дня в доме его сестры, Джей Поттер, которая жила на той же улице. Джей и ее муж, Лерой, — «перелетные птицы», жители Аляски, которые пережидают зиму на юго-западе.
Их единственный сын пропал без вести на полуострове Кенай в 2005 году. Его тоже звали Ричард. Возможно, он и Рик Хиллз не раз встречались — в Сэйфвей и в хозяйственном магазине, на заправке и на светофоре, — ведь жили они всего в нескольких милях друг от друга на одном и том же шоссе. Но они вращались в разных кругах, и нет никаких доказательств того, что они были знакомы.
Родные Ричарда Беннетта описали его как мальчика-молчуна, который вырос в еще более неразговорчивого взрослого. Когда он общался с людьми, он был мягким и добрым, особенно с маленькими племянницами и племянниками; на семейных посиделках они молча и увлеченно слушали, как он читал детские книги вслух — единственный раз, когда многие из них слышали, как он говорил подолгу. Один из его соседей на Аляске сказал мне, что Ричард мог порой прийти попить вместе пива, но не зашел бы в дом. Он предпочитал сидеть снаружи, на ступеньках.
Комфортнее всего Ричарду было в природных условиях. Он рыбачил и охотился с самого детства. Одна из любимых фотографий Леона: на ней Ричарду уже 5, он в рыбацких сапогах, подаренных ему дедом. Сапоги ему велики настолько, что голенища достают до промежности. Улыбка до ушей. «Было время, когда он совсем их не снимал. Даже спал в них», — вспоминает Леон.
В 2005 Ричарду было 39 лет, он жил один в трейлере на окраине Стерлинга, в нескольких минутах ходьбы от реки Кенай и в 800 метрах от того места, где годом ранее нашли красный Dodge Рика Хиллза. Я проходил мимо трейлера Ричарда Беннетта, когда повторял последние шаги Рика, и Ричард, скорее всего, был дома. В течение нескольких лет он изо всех сил пытался найти постоянную работу. Он ремонтировал машины, но этим занималось множество людей на полуострове.
В августе того же года Джейн и Лерой остановились у трейлера Ричарда. Они жили в полутора километрах оттуда, но от Ричарда уже некоторое время ничего не слышали. Они были поражены, обнаружив, что трейлер полностью обчистили. Джейн позвонила Леону, который жил в Бремертоне, штат Вашингтон; он вылетел на Кенай на следующий день. Джейн, Лерой и Леон пошли вместе к трейлеру Ричарда и осматривались вокруг в тишине. Личные вещи Ричарда были перенесены в сарай. Несколько больших контейнеров марки Rubbermaid были помечены именами родственников. Некоторые из них были отмечены «для Джейн», с которой они всегда были близки. Внутри она нашла предметы домашнего обихода: моток веревки, несколько инструментов, сковородки, шпатели и плохо сочетающиеся чашки. «Это были те вещи, которые, как он думал, могли быть нам полезны», — рассказала Джейн. На полке были документы на два старых пикапа, которые Ричард переписал на нее.
«Если бы вы сказали мне, что это был суицид, я бы ответила, что вы дерьмо. Ричард бы этого не сделал. Но все эти фасованные и меченые вещи, переписанные пикапы, все это выглядело так, будто он пытался привести свои дела в порядок», — утверждает Джейн.
Ничего нельзя было сказать точно. Леон, Джейн и Лерой сообщили о пропаже Ричарда в полицию Аляски, отметив, что они не нашли ничего из снаряжения для кемпинга — ни палатку, ни спальный мешок, ни комплект столовых принадлежностей — среди личных вещей, и что некоторые из его ружей также пропали. Они выяснили, что никто не видел Ричарда уже несколько месяцев и за несколько дней до Дня памяти павших он снял последние $10 в банкомате в Солдотне.
Ближайшие соседи Ричарда — пенсионеры Фрэнк и Нэнс Куфел, живущие дальше по дороге, похоже, были последними, кто контактировал с ним. Нэнси сказала, что Ричард приезжал в марте или апреле, чтобы воспользоваться их факсом для отправки заявлений на прием на работу, и что он был в подавленном настроении касательно своих перспектив. В середине мая супруги Куфел заметили, что он сжигал кучу вещей в металлической бочке. Обычно в этих краях так утилизируют отходы, но в этот раз он жег намного больше, чем обычно. Затем в июне они заметили «огромное количество птиц» над лесом через дорогу от трейлера Ричарда. Каждый опытный житель Аляски знает, что большое количество воронов и орлов, кружащих над одной областью, означает, что внизу лежит чей-то труп, но Фрэнк и Нэнси предположили, что это был лось, или карибу, или какое-то еще крупное животное.
На следующее утро после того, как они поговорили с семьей Куфел, Леон, Джейн и Лерой отправились в это место — густой лес из ели, ольхи и березы. Они шли медленно, сканируя глазами все вокруг. Спустя почти четыре часа Джейн вышла на луг и дошла до маленькой затененной поляны. В стороне, рядом с гниющим бревном, что-то привлекло ее внимание. Джейн почувствовала, как сильно колотится ее сердце. «Ребята, вы лучше посмотрите сюда», — сказала она. Мужчины бросились к ней, и все трое застыли в тишине. Это был человеческий скелет без головы.
«Он просто лежал там на земле, на боку, вытянув ноги. Первое, что я заметила на нем, это джинсы Levi’s. Ричард всегда носил джинсы Levi’s. А под джинсами голубые кальсоны. Ричард всегда носил голубые кальсоны», — позже рассказала Джейн.
Сейчас Леон с трудом рассказывает о той сцене, но в тот момент он держал эмоции под контролем. Он посмотрел на скелет и подумал, что тот, кажется, подходящего размера. Он почувствовал непреодолимое желание дотронуться до него. Он наклонился и перевернул туловище «чтобы убедиться, что это был именно тот, на кого он был похож», — рассказал он мне. — «Когда моя рука коснулась его, я подумал, что это был Ричард».
Полицейские Аляски пришли к тому же выводу. Скелет был найден примерно в 300 метрах от трейлера Ричарда. Записи о состоянии Ричарда, приблизительная высота скелета, джинсы и кальсоны — все сходилось.
Следователи отправили образец кости и мазок слюны Бетти Беннетт в техасскую лабораторию для проведения анализа ДНК, чтобы убедиться, что останки действительно принадлежали Ричарду. Но в лаборатории предупредили, что анализ может проводиться до 18 месяцев, а Беннеттам хотелось предать сына земле. Они несколько раз звонили судмедэксперту, спрашивая, когда им смогут выдать останки. Ни эксперту, ни полицейским не хотелось выдавать останки Беннетта до получения результатов теста ДНК.
В конечном счете, похоже, чашу исследовательских весов склонила правая нога скелета, на которой обнаружились следы старой травмы. В 1980 году Ричард получил перелом голени и малой берцовой кости в результате мотоциклетной аварии. Исследователи из отдела судмедэкспертизы раздобыли рентгеновские снимки в Медицинском центре Провиденс-Аляска и передали их двум криминалистам-антропологам. Антропологи признали, что они «соответствуют» отметинам на скелете. В марте 2006 года Роберт Хантер, главный следователь по этому делу, получил результаты исследования антропологов и обсудил их с начальством. «Мы решили, что информация, полученная в ходе расследования, дает достаточные основания полагать, что останки принадлежат Ричарду Беннетту», — написал он в официальном докладе 28 марта.
Отдел судебно-медицинской экспертизы возвратил останки Беннеттам, и те их кремировали. 23 июня 2006 года семья провела траурные мероприятия в Анкоридже. На следующий день небольшая группа людей поднялась на травянистый склон холма с видом на озеро Лоуэр Саммит, одно из любимых охотничьих мест Ричарда. Бетти все еще обладала достаточным здоровьем, чтобы совершить двадцатиминутную вылазку от шоссе к живописной поляне между двумя большими березами. Гарольд Пирс про прозвищу Хап, школьный друг Ричарда, вырыл яму и закопал урну с прахом. Джейн возложила венок поверх свежей земли. Под палящими лучами солнца Леон произнес короткую молитву и простился с сыном.
Для Леона, Бетт и двух сестер Ричарда эта церемония ознаменовала окончание кошмарного года. Теперь они могли жить дальше. Джейн тоже испытала облегчение, но что-то ее настораживало:
— Это было завершением, в том смысле, что семья попрощалась с ним, и, вероятно, он был похоронен. Мне все еще не верилось, что он мог сам забрать свою жизнь. Думаю, если бы он захотел, он бы сделал это, но в глубине души у меня все еще оставались вопросы.
— Например? — поинтересовался я.
— Например: «Действительно ли это был он?»
«Были допущены ошибки»
Лейтенант Кэт Шуи произносит это с характерной интонацией, отработанной за 28 лет службы в полиции. Ошибки допустила не она. Шуи — тот человек, который их обнаружил, и она испытывала гордость, лично сообщая эту новость. У нее был четырнадцатилетний опыт работы полицейским в полевых условиях. Сейчас она является заместителем руководителя Бюро расследований Аляски, особого подразделения полиции штата, которое занимается, помимо прочего, поиском пропавших без вести. В прошлом году сообщалось о пропаже 2296 человек. Многие из них были беглецами, которые в конце концов вернулись домой, но некоторых из них никто больше никогда не увидит.
«Родственники пропавших спрашивают меня: „Как же так, почему вы не можете найти нашего сына? Почему не можете разыскать моего мужа?“» — рассказывает Шуи. Она понимает, почему у них возникают эти вопросы. Но продолжает: «Иногда мне кажется, что они забывают, насколько Аляска большая»
Расстояние от самой западной точки Алеутских островов до восточной границы Южной Аляски примерно равно расстоянию от Калифорнии до Флориды, и за порядком на этой территории следят в общей сложности 1332 сотрудника правоохранительных органов. В Анкоридже — единственном населенном пункте Аляски, который можно назвать большим городом — или в его окрестностях работают около трети из них. Остальные несколько сотен человек патрулируют административные центры и деревни — мелкие вкрапления пейзажа. Остальную часть Аляски контролируют меньше 400 полицейских.
Когда на Аляске кто-то теряется, район поиска может занимать площадь, равную 48 континентальным штатам, и при этом быть значительно более опасным. На территории Аляски расположены 39 горных хребтов, 12 000 рек, 100 000 ледников и 3 миллиона озер. Илистые участки возле устьев рек могут представлять собой засасывающее болото, а снег стирает последние следы человека. Оползни, лавины, трескающиеся ледники, разливы рек и обвалы берегов могут сделать путешествие в лучшем случае непредсказуемым. Все, кого я встречал, казалось, знали хоть кого-нибудь, кто пропал и продолжал находиться в розыске или был признан «пропавшим без вести». Долли Хиллз в 1962 году сама потеряла 13-летнего брата Уильяма. Предположительно, он утонул, но его тело не было найдено.
В июне 2014, вскоре после обнаружения костей в Фанни-Ривер, Шуи запросила список людей, которые пропали за последние годы. В начале списка были указаны Рик Хиллз и Ричард Беннетт, обоих в последний раз видели в одном районе, примерно в пяти километрах от Фанни-Ривер. Так или иначе, она не участвовала в расследовании этих дел, и ей мало что было известно.
Перепроверяя отчеты судмедэкспертизы, Шуи обнаружила, что останки Ричарда Беннетта были найдены и выданы его семье несколькими годами ранее. Это ее озадачило — Беннетт все еще числился в списке пропавших в полицейской базе данных. Она вернулась к документам по его делу. Среди них было припрятано письменное уведомление, которого Беннетты ждали в течение месяцев после обнаружения скелета. В письме из университета Северного Техаса говорилось: «Человек, представленный в виде неопознанных останков F3677.1, исключен из списка потенциальных родственников Бетт П. Беннетт». ДНК не совпадали. Тело, найденное в 2005 году и выданное семье Беннеттов в 2006 не принадлежало Ричарду Беннетту.
Шуи была потрясена.
Письмо датировалось 5 ноября 2007 года, около 16 месяцев с того момента, как Беннетты похоронили останки, как они думали, своего сына. Шуи рассказала, что письмо к делу приложил сотрудник, который уже не работает в полиции Аляски, и что агентство не вело архив в электронном виде до 2012 года — но эти факты, по признанию Шуи, никак их не оправдывают и не могут служить утешением для родственников.
«Я была тем полицейским Аляски, который потерпел неудачу», — сказала она мне.
Возможно ли такое, что останки, выданные под видом останков Беннетта и захороненные ныне возле озера Лоуэр Саммит, принадлежат Рику Хиллзу, а разбросанные кости, найденные в пожаре в Фанни-Ривер — Ричарду Беннетту? Полицейские втайне надеялись на это. Такой исход облегчил бы страдания семьи Беннеттов и унижение полиции. Отдел судмедэкспертизы потребовал провести ускоренные анализы ДНК. Результаты пришли в двух частях. В первой говорилось, что кости, найденные в Фанни-Ривер, не принадлежали ни Рику Хиллзу, ни Ричарду Беннетту. Во второй части сообщалось, что первоначальный образец ДНК, взятый из останков, выданных Беннеттам в 2006 году, в действительности принадлежал Рику Хиллзу.
Через три месяца после обнаружения костей в Фанни-Ривер Шуи вместе с еще одним исследователем среди ночи мчались сквозь аризонскую пустыню на пути к Лейк-Хавасу-Сити, рассчитывая к утру быть на месте. Они оба понимали, что им предстоит принести ничего не подозревающей семье страшные новости.
Шуи объяснила мне: «Беннетты жили, примирившись с произошедшим, в течение восьми лет. А теперь мы должны прийти к ним и лишить их этого. Мы должны сказать: „Останки, которые были выданы вам в 2006 году, не принадлежали вашему сыну. А где ваш сын, мы понятия не имеем“».
Письмо, которое лейтенант Шуи зачитала Леону Беннетту в Лейк-Хавасу-Сити, заканчивалось ровно так же, как и письмо, которое капитан Гринстрит озвучил Долли и Тому Хиллзам и Хайди Мэттир в Солдотне: «Я понимаю, что нет таких слов, которые могли бы спасти от той опустошенности, которую испытывает ваша семья. Примите мои искренние соболезнования. С уважением, начальник полиции Аляски, полковник Джеймс Кокрелл».
Даже находясь в состоянии шока, Леон Беннетт сразу решил, что никогда не расскажет своей жене о визите полицейских. В 2005 году, когда скелет нашли, Бетти была безутешна, и погребение останков на горном склоне стало для нее бóльшим облегчением, чем для кого-либо еще. Сейчас она пользовалась кислородной маской — у нее были проблемы с дыханием. Ее легко было вывести из равновесия. Такие новости могли просто ее убить. В последние недели жизни Бетти Леон старался заглушить свои рыдания и скрыть собственную опустошенность. Мало с кем он мог разделить это бремя: с Джейн, Лероем и, как выяснилось, с Долли, Томом и Хайди.
Долли и Хайди связались с Леоном вскоре после того, как до них дошли эти известия. Они чувствовали, что их связывают обстоятельства и общий горестный опыт, который мало кто был способен понять. «Если мы можем что-то сделать, или если вам просто захочется поговорить, свяжитесь с нами», — сказала Долли. Со своей стороны Леон предложил то же самое.
Долли и Том проводили зимы в Финиксе, всего в 320 километрах от Лейк-Хавасу-Сити, и семьи решили встретиться. Впервые они собрались солнечным воскресным утром в феврале 2015 года.
Все расположились вокруг обеденного стола в доме Джейн. Долли и Том сидели с одной стороны, Леон, Джейн и Лерой — с другой. На столе были фотографии и полицейские отчеты с загнутыми уголками и самоклеющимися листочками. Поверх одной кучи бумаг лежало письмо полковника Кокрелла, адресованное Беннеттам. Все взглянули на него. «У нас такое же есть», — пошутила Долли. Раздались нервные смешки.
Представители обеих семей обсуждали «нашего Ричарда» и «вашего Ричарда», человеческие останки, фрагменты костей и отделенный череп. Череп Рика Хиллза не был найден. Долли и Хайли все еще предполагают, что смерть была насильственной, но боятся, что могут никогда не узнать правду о том, что же с ним случилось на самом деле.
Разговор свелся к обсуждению пугающего сходства между Риком и Ричардом: двое мужчин, приблизительно одного возраста, схожего роста, пропали в одном и том же районе с разницей примерно в 15 месяцев. Они даже носили похожую одежду, и у обоих имелись старые переломы в правой ноге — Ричард повредил ногу в результате аварии, а Рик во время игры в хоккей. Рик мог снова повредить ногу, врезавшись на своем Dodge в сугроб — это бы объяснило, почему он волочил ее.
«Они сказали нам, что в этом районе больше никто не пропадал», — рассказал Леон.
Документы по делу, которые я прочитал, показали, что полицейские штата действительно не рассматривали возможность того, что найденные около трейлера Ричарда Беннетта останки могут принадлежать кому-то другому. Пересматривая полицейские отчеты, Долли и Хайди насчитали 17 различных полицейских, которые были заняты расследованием пропажи Рика на протяжении многих лет. Из них трое также работали над делом Ричарда Беннетта. Но полицейские не находили связи.
«Они сказали, что это потому, что тогда они не вносили отчеты в компьютер», — утверждает Долли
Она говорила о том, как сильно ее семья искала его и мучилась на протяжении 10 лет только чтобы узнать, что Рик был захоронен около озера, которое они проезжали каждый раз по пути в Анкоридж. После того, как капитан Гринстрит сообщил им новости, поиски точного местоположения урны, по словам Долли, заняли еще месяц. Она, Хайди и другие члены семьи добрались пешком до места чуть выше озера Лоуэр Саммит и, прежде чем вырыть из земли урну, которую 8 лет назад туда закопали Беннетты, взявшись за руки со слезами на глазах прочитали молитву Господу.
Они положили урну в коричневый бумажный продуктовый пакет, и Хайди принесла ее домой. Позже ночью она посмотрела на пакет, стоявший рядом с ее кроватью, и сказала: «Я никогда не думала, что ты еще хотя бы раз окажешься в моей спальне». Долли смеялась, когда рассказывала об этом.
В комнате повисла тишина.
Долли сказала Леону, Джейн и Лерою, что они выбрали прекрасное место на озере Лоуэр Саммит. Она поблагодарила их.
— Я хочу, чтобы вы знали, что мы о нем хорошо позаботились», — сказала Джейн.
— Я хочу, чтобы вы знали, что мы понимаем, как вы себя чувствуете. Боль, которая никогда не уходит, мы знаем. Мы также знаем, что то, как это произошло… Все могло быть иначе, — сказала Долли.
В прошлом июле я получил электронное письмо от Леона Беннетта. Текста в нем не было, только ссылка на историю из прошлого выпуска Alaska Dispatch News. Заголовок гласил: «Полиция идентифицировала человеческие останки, найденные во время прошлогоднего пожара в Фанни-Ривер». Кости принадлежали жителю Содонты, Джеймсу Аллену Биверу, который пропал в 2011. Ему было 42 года, когда он исчез. Следователи отследили его телефон, но на этот раз решили подождать, пока анализ ДНК все подтвердит, прежде чем отдавать останки семье. Хоть полуостров и большой, он больше напоминает маленький мирок. Рик Хиллз ходил в школу вместе с Джеймсом Бивером, а Хайди знакома с его братом Роя.
Я позвонил Леону.
Его голос звучал тяжело как никогда, он сказал мне, что разбит. Он потерял сына, решил, что нашел его, и вновь потерял. Его скорбь была так свежа, будто бы Ричард пропал только вчера. И это при том, что в этот раз он переживал горе без своей жены. Леон оставил ей уверенность в том, что Ричард похоронен. «Так было правильно», — сказал он. Она умерла в прошлом апреле.
«Я расстроен, потому что полиция Аляски не ищет Ричарда. Хотя говорят, что ищут, но я почти уверен, что нет, — заявил он. — Я расстроен тем, что сам не ищу его»
Леон ухаживал за одной из своих дочерей, которая восстанавливалась после пятикратного шунтирования. Он не мог все бросить и просто уехать в Кенай. Все, что он мог делать в Аризоне, это проверять новости из Аляски каждый день на предмет обновления информации о костях из Фанни-Ривер. Он просто надеялся, что этот человек окажется его сыном, хотя полиция исключила эту возможность еще прошлым летом. «Но я нисколько им не верю, — заявил он. — Так что да, в глубине души я надеялся, что это Ричард».
Теперь кости идентифицированы, и новая мысль закралась в мозг Леона: а что, если Ричард жив? Это лишь рефлекс родителя, который не признает никаких доказательств, даже если прошло уже 10 лет и все указывает на обратное.
Леон — не единственный, кому на ум пришла эта идея. Джейн всегда думала, что Ричард просто хотел начать все с чистого листа в новом месте. «Мы так и не нашли его оружие, мы не нашли экипировку для кемпинга», — напомнила она несколько раз. Друг Ричарда Хэп Пирс сказал, что он бы не удивился, если бы Ричард однажды постучал в дверь. «Я бы разозлился, но не удивился», — признался он.
Аляска до краев полна историями о людях, которые были забыты и признаны мертвыми. Время от времени мертвые возвращаются. Женщина по имени Люси Энн Джонсон попала в заголовки несколько лет назад. Родившаяся в Скагуэй, в Юго-Восточной Аляске, она впоследствии переехала в Британскую Колумбию. Ее муж сообщил об ее исчезновении в 1965 году, и полиции было известно, что ее не видели почти 4 года. Они подозревали, что муж убил ее, но у них не было никаких доказательств, а он умер в конце 1990-х. Затем в 2013 году единственная дочь этой семейной пары Линда Эванс принялась искать ответы и, к ее потрясению, нашла свою мать, которая жила с совершенно другой семьей в Юконе. Воссоединение матери и дочери теперь легенда Аляски. Люси Энн Джонсон было 77 лет, когда дочь нашла ее. Женщина считалась пропавшей 52 года.
Леон Беннетт предполагал, что его сын хотел оставить прежнюю жизнь. Но что если он оставил ее, чтобы начать новую? Когда он следовал этой мысли — что Ричард, быть может, жил где-то в дикой природе и совсем без удобств или прятался в маленькой деревеньке далеко от проторенных троп — он чувствовал какой-то слабый признак комфорта. Но затем неизвестность возвращалась, и Леон снова не мог спать.
«Вероятность есть, — утверждал он, говоря слабым голосом, как будто не желая слышать самого себя. — Но зацикливаться на этом не стоит. Скорее всего, он умер. Но ты не можешь отрицать, что вероятность есть»
Жизнь в дикой природе подошла бы его сыну по темпераменту и навыкам. Здесь есть достаточное количество мест, где человек может жить так, чтобы его не тревожили другие. Затерянные уголки, где люди рыбачат и охотятся, чтобы достать себе пропитание. Леон сказал мне, что человек может есть одного американского лося целый год. «Это была бы тяжелая жизнь. Немногие бы смогли. Но если и есть кто-то, кто мог бы так жить, то это мой сын».
По материалам: The Atlantic. Перевели: Полина Пилюгина, Варвара Болховитинова и Денис Пронин.
Редактировали: Анна Небольсина, Поликарп Никифоров и Дмитрий Грушин.
