Среднее время прочтения — 39 мин.

Дебютный триллер Дэна Мэллори, пишущего под псевдонимом А. Дж. Финн, возглавил список бестселлеров New York Times. Его собственная жизнь полна еще более странных сюжетных поворотов.

Талантливый мистер Мэллори: паутина лжи писателя детективов 1
В Оксфорде Дэн Мэллори изучал романы Патрисии Хайсмит о Томе Рипли — блестящем самозванце. Иллюстрация: Кристин Хаммерстад

Бывший редактор Дэн Мэллори, ставший писателем — высокий, приятный и умный. Его роман «Женщина в окне», опубликованный под слегка избитым псевдонимом А. Дж. Финн, стал главным психологическим триллером прошлого года. Как и в романах «Исчезнувшая» Гиллиан Флинн (2012) и «Девушка в поезде» Полы Хокинс (2015), каждый из которых был продан миллионными тиражами, в книге Мэллори, вышедшей в январе 2018 года, есть ненадежная рассказчица, убийство и возможный психопат.

Читает Тарасов Валентин
Podster, iTunes, YouTube, Скачать, Telegram, VK, Spotify

Мэллори продал права на публикацию в сделке на две книги за $2 млн. Он посвятил роман мужчине, которого он обозначил как экс-бойфренда, и заручился аннотацией Стивена Кинга: «Это одна из тех книг, от которых невозможно оторваться». О Мэллори написали в New York Times, а в нашем издании была опубликована рецензия. Критик Washington Post заявил, что проза Мэллори «нас ласкает». Книга попала в список бестселлеров сразу на первое место — такого не случалось с дебютными романами уже 12 лет. Экранизацию с Эми Адамс и Гэри Олдманом в главных ролях сняли в Нью-Йорке прошлой осенью. Мэллори сказал, что вторая его книга, скорее всего, выйдет в начале 2020 года и, как он надеется, совпадет по дате с церемонией вручения наград «Оскар», где будут чествовать фильм по «Женщине в окне». Права на перевод были проданы более чем в 40 стран.

Мэллори может быть приятным собеседником. Джонатан Карп, издатель Simon & Schuster, вспоминал, что Мэллори на заре своей карьеры в книжном мире Нью-Йорка был «очаровательным, потрясающим» и «писал великолепные имейлы». Тесс Герритсен, писательница детективов, познакомилась с Мэллори более 10 лет назад, когда он был ассистентом редакции; она помнит его как «очаровательного молодого человека», который составлял лучшие краткие описания книг. Крейг Рейн, британский поэт и академик, сказал, что Мэллори был «очаровательным и талантливым» магистрантом в Оксфорде, где изучал романы Патрисии Хайсмит о Томе Рипли — очаровательном и блестящем самозванце.

39-летний Мэллори живет в Челси, Нью-Йорк. Он провел большую часть прошлого года путешествуя (Испания, Болгария, Эстония), раздавая интервью и участвуя в панельных дискуссиях. Он неустанно повторял занятные остроумные замечания о своей любви к Альфреду Хичкоку и французским бульдогам. Когда он внезапно посетил встречу блогеров в Сан-Паулу, его приветствовали визгами, как поп-звезду.

Одним сентябрьским вечером в Крайстчерче, Новая Зеландия, Мэллори сидел с гостями литературного фестиваля в баре отеля, где они остановились. Том Скотт, редакционный карикатурист и сценарист, был поражен самоуверенностью Мэллори, которая напомнила ему о летчике-испытателе Чаке Йегере в исполнении Сэма Шепарда в «Парнях что надо». «На нем было что-то типа куртки-бомбера, — сказал Скотт слегка поддразнивающим тоном. — Неимоверно приятный парень. Он сел и закинул ногу на подлокотник кресла, непринужденно покачивал ей, а через пару минут отметил, что это его роман стал бестселлером года во всем мире». Мэллори упомянул, что ему заплатили миллион долларов за права на киноадаптацию «Женщины в окне». Скотт отмечает:«Он наслаждался успехом. Как будто аутсайдер любуется тем, чего он достиг».

Мэллори и Скотт позже появились на одном фестивальном мероприятии, которое приняло форму дружеских дебатов между двумя командами. Публика была шумной; Скотт вспоминает, что когда наступала очередь Мэллори, настроение аудитории менялось. Он сказал, что сейчас немного «отойдет от сценария» и поделится кое-чем личным — такое, как понял Скотт, происходило впервые. Однажды, сказал Мэллори, чтобы облегчить депрессию, он подвергался электрошоковой терапии, на которую он ходил трижды в неделю, месяц или два. Она «сработала», заметил он, добавив: «Я очень благодарен». Он сообщил, что до сих пор раз в год подвергается этой процедуре. «Каждый был уверен, что он говорит правду», — вспоминает Скотт. В аудитории стояла «атмосфера сочувствия».

Мэллори часто упоминал электрошок ранее. Но в тех случаях он причислял его к видам лечения, которые он находил неудовлетворительными. Это было в период между 2001, когда он выпустился из Университета Дьюка, и 2015 годами, когда ему диагностировали биполярное расстройство II типа и ему полегчало от медикаментозного лечения. На мероприятии в библиотеке в Сентенниале, Колорадо, состоявшемся вскоре после выхода книги, он сказал: «Я прибегал к гипнозу, электрошоку, лечению кетамином и шоппинг-терапии».

То выступление Мэллори, как и дюжина других, было полно остроумного самоуничижения. (Один из посетителей спросил, не думал ли он о карьере стендап-комика.) Но основным посылом Мэллори оставалась идея о том, что хотя депрессия и заставила его плохо думать о самом себе, он все равно достиг колоссального успеха. «Я преуспел по обе стороны Атлантики. Я как Адель!». Первым романом он завоевал огромную читательскую аудиторию, и этим он выполнил увещевание Э. М. Форстера в «Говардс Энде»: «Только наладьте контакт». Мэллори описал себя как человека дисциплинированного и сострадательного.

Мэллори также объяснил, что ему пришлось принять тот факт, что он привлекателен — или «наполовину в форме, если смотреть наполовину невооруженным глазом». Так ему сказала его «принимающая семья» во время путешествия в Китай. На выступлении двумя неделя позже он повторил шутку, только в этот раз она была о семье японцев.

Вряд ли это можно назвать скандалом. Мэллори делал свои первые шаги в качестве публичной фигуры. Большинство живо реагировало на историю, это работа писателя — манипулировать аудиторией.

Но в Колорадо Мэллори пошел дальше. Он сказал, что когда он работал в импринте издательства Little, Brown в Лондоне в период между 2009 и 2012 годами триллер «Зов кукушки», предложенный Джоан Роулинг под псевдонимом, был опубликован по его рекомендации.

Он упомянул, что преподавал в Оксфордском университете, где получил докторскую степень. «У вас с этим проблемы?» — добавил он смеясь. 

У Мэллори нет докторской степени Оксфордского университета. И хотя он мог читать рукопись Роулинг, она не была опубликована из-за его рекомендации. (И он никогда не «работал» с Тиной Фей в Little, Brown, вопреки его официальной биографии; представитель актрисы сказал, что «он не выступал в качестве какого бы то ни было редактора в работе над книгой Тины».)

Более того, согласно свидетельствам многих знакомых, Мэллори неоднократно выдавал себя за того, кем он не является, и дурачил людей, рассказывая фальшивые истории о болезнях и смерти. Задолго до того, как стать профессиональным писателем, Мэллори пробовал писать готические рассказы, очевидно созданные с целью привлечь внимание, развить писательские навыки или объяснить собственные неудачи. «Деньги и власть были для него важны, — вспоминает его бывший коллега из издательского бизнеса. — Но ему были важны и драма, и сочувствие окружающих». 

В 2001 году британский писатель Джеффри Арчер сел в тюрьму на 2 года, осужденный за лжесвидетельство и препятствование правосудию. Никто не обвинил Дэна Мэллори в нарушении закона или лжи под присягой, но его поведение поразило многих своей предумышленностью и чрезмерностью. По словам коллеги, Мэллори был «умен и осторожен» в своих «безжалостных» выдумках: «Если было что-то, чего он хотел, и была возможность поставить себя так, чтобы это получить, он так и поступал. Если какая-либо история могла ему помочь, он ее рассказывал». Это не кажется формой речи, типичным нахальством или игрой в Набокова; но это и не выглядит как поведение больного биполярным расстройством. 

В ходе аукциона 2016 года на «Женщину в окне» участникам было раскрыто реальное имя автора. После этого многие издательства выбыли. Этот момент отразил сложное отношение к Мэллори в индустрии, которое никогда не было публичным, но это не помешало ему разбогатеть: издательство William Morrow, в то время работодатель Мэллори, продолжало делать ставки и купило книгу. 

К тому времени Мэллори уже 10 лет работал в издательском деле, в Нью-Йорке и Лондоне, и до многих людей из профессии доходили слухи о нем, в том числе о том, что он покидал свои места работы при специфических обстоятельствах. Несколько бывших коллег Мэллори, давших интервью для этой статьи, вспоминают, как сильно он их нервировал. «Он эксплуатировал очень милых людей», — сообщил сослуживец из Лондона. Коллега из William Morrow рассказал друзьям: «У нас в офисе есть парень, который изображает из себя „Талантливого мистера Рипли“». В 2013 году Софи Ханна, известная британская детективщица, в том числе написавшая авторизованное продолжение серии детективов Агаты Кристи, была одним из авторов Мэллори; она с недоверием отнеслась к его рассказам о тяжелой болезни.

Недавно я позвонил старшему редактору нью-йоркского издательства, чтобы обсудить, как ему работалось с Мэллори. «Боже, — засмеялся он. — Я знал, что услышу этот вопрос. Только не знал, от кого — от вас или от ФБР». 

20 лет Крейг Рейн преподавал английскую литературу в Нью Колледже Оксфордского университета, пока не вышел на пенсию в 2010 году. Каждую весну он читал заявки принятых в докторантуру Оксфорда студентов, которые хотели быть прикрепленными к Нью Колледжу. Примерно 10 лет назад Рейн читал эссе Дэна Мэллори, который собирался исследовать гомоэротизм в произведениях Патрисии Хайсмит. Заявка Мэллори содержала непривычно расширенное личное заявление.

В телефонном разговоре несколько месяцев назад Рейн назвал эссе выдающимся примером прозы, описывающим невыносимые семейные страдания. Мэллори пытался объяснить, почему несколько лет назад его успеваемость в Оксфорде в качестве магистра была хорошей, но не блестящей. Его занятия были сорваны из-за поездок в Штаты, где он ухаживал за матерью, больной раком груди. Рейн вспоминает: «У него был брат с психическим расстройством, к тому же больной муковисцидозом. Он умер, когда Дэн за ним ухаживал. Он заботился обо всей семье. Вскоре умерла и мать». Согласно Рейну, Мэллори рассказывал о том, как его мать отвергла идею страданий без жалоб. Он читал ей отрывок из «Маленьких женщин», в котором Бет умирает, с кротким стоицизмом перенося муки; чтобы его мать «могла насмехаться над этим». «В какой-то момент, когда Дэн ухаживал за ней, у него выявили опухоль мозга, о которой он не сказал матери, потому что думал, что это расстроит ее. И, очевидно, опухоль исчезла. Потом мать умерла. А брат уже умер». 

Рейн восхищался эссе, потому что «оно было трогательным, но без преувеличений — оно было написано спокойно». Рейн давно работает редактором литературного журнала Areté, и он не только помог Мэллори получить место в колледже, но и пригласил его расширить эссе для публикации. «Он работал над ним пару месяцев. А потом сказал, что все же не может этого сделать». Мэллори пояснил, что его мать была достаточно закрытым человеком и, возможно, она бы не хотела, чтобы он публиковал это. Вместо этого он написал рецензию на сборник эссе поэта Джеффри Хилла. 

Памела Мэллори, мать Дэна, кажется, и правда не любит публичность: у нее закрытый профиль в Instagram. Я видел ее через несколько недель после разговора с Рейном, она отказалась давать интервью. По крайней мере часть года она живет в большом доме в Амагансетте, недалеко от Девонского яхт-клуба, где в прошлом году состоялся праздничный обед в честь Мэллори. (В Instagram он как-то опубликовал видео с экстерьером клуба с подписью: «Первое правило яхт-клуба: никому не рассказывать о яхт-клубе».) В 2013 году в загородном клубе в Шарлотт, Северная Каролина, Памела Мэллори присутствовала на свадебном приеме своего младшего сына Джона, которого все называют Джейком и который тогда работал в Wells Fargo. На свадьбе они с Дэном танцевали. В этом году Памела и другие члены семьи были сфотографированы на выступлении Дэна в университете Квинс в Шарлотт. Дэн рассказывал о предстоящей рекламной поездке с матерью в Новую Зеландию. «Только один из нас вернется живым, — пошутил он. — Она очень энергичная». 

Я сообщил Рейну, что мать Мэллори не умерла. Последовала пауза, затем он произнес: «Если она жива, то он солгал». Рейн подчеркнул, что принял эссе Мэллори за правду, и спросил: «А отец жив? Исходя из того, что я читал, я почти на 100% уверен, что он умер». Джон Мэллори-старший, некогда исполнительный директор Bank of America в Шарлотт, также присутствовал на мероприятии в Университете Квинса. Они с Памелой женаты более сорока лет.

Дэн Мэллори отказался давать интервью для этой статьи. Он родился в 1979 году в семье, которую он назвал «очень, очень протестантской», хотя его родители получили католическое образование и он описал себя как «не по годам развитого католика» в детстве. Его дед по материнской линии, Джон Бартон Пур, был председателем и руководителем холдинга R.K.O. General, которому принадлежали ТВ-каналы и радиостанции. По всей видимости, Мэллори упоминал Пура, когда написал в студенческой газете Университета Дьюка о том, как в возрасте девяти лет «сломал крышку печатной машинки деда об оголенный пенис». И далее: «Когда я смотрел на свой покрасневший член, прижатый к слоновой кости, точно змейка в „Рики-Тики-Тави“, я тут же испугался, что уже никогда не смогу помочиться».

У Дэна и Джейка Мэллори есть две сестры, Хоуп и Элизабет. Когда Дэну было девять или около того, семья переехала из Гарден Сити, Лонг-Айленд, в Виргинию, а затем в Шарлотт, где он учился в частной школе Charlotte Latin. Лето они проводили в Амагансетте. Иногда в интервью Мэллори шутит, что был непопулярным в подростковые годы, но его одноклассник Мэтт Клауд сообщил мне в имейле, что «Дэн лучше всех» и что он «изумительно сыграл» в школьной постановке пьесы «Мышьяк и старые кружева».

В 1999 году, в конце второго курса, Мэллори опубликовал в дьюкской Chronicle статью, в которой силился описать события, произошедшие несколькими годами раньше, когда ему было 17. Он написал, что жил в неполной семье. Статья, озаглавленная «Возьми все от страданий», начиналась так:

Из полутемного угла палаты я наблюдал за ней. Она, сжавшись под простыней, не столько приходила в себя после операции, а скорее погрузилась в вечерние грезы. На ее пустом лице не было и следа той первозданной мрачности, которая так часто царит в больницах; на ее бледной коже можно было различить обнадеживающие намеки на румянец; и с каждым легким вдохом ее грудь медленно, но ободряюще поднималась к небу. Моя, напротив, так яростно трепетала, что я приготовился к остановке сердца. Я не знаю, заметила ли она меня, когда я смотрел вниз, размышляя о несправедливо разговорном звучании слова «лампэктомия» или какой-то первобытный материнский инстинкт предупредил ее о моем присутствии, но грубым, рваным голосом она выдохнула мое имя: «Дэн».

Мать заставила его «писать во все эти свои колледжи и упомянуть, что у его матери рак». Мэллори подчинился: «Я едва ли чувствую, что извлекал выгоду из трагедии — скорее, я просто делал лимонад из пресловутых лимонов. В заявлениях для колледжей я, словно одна из сестер Бронте, с размахом и трагично описывал тревожную темноту спальни, где моя мать, шатаясь от ударных доз химиотерапии, лежала целыми днями в позе эмбриона».

Эта стратегия не сработала с Принстоном. В статье Мэллори вспоминает, как он писал Фреду Харгадону, декану по приему. «Вы бессердечный ублюдок, — начиналось письмо. — Вы что, Сталин наших дней, раз отказываете человеку в моем положении? Не то чтобы я когда-либо всерьез думал о том, чтобы удостоить ваше богом забытое учреждение своим присутствием — вам бы очень повезло — но тем не менее я рад, что не буду посещать университет, администраторы которого предпочитают игнорировать онкологические заболевания; возможно, если бы я последовал примеру вашего ценного студента Лайла Менендеса и убил свою мать, все могло быть по-другому».

В конце статьи Мэллори увещевал читателей: «Пусть страдания стоят того. Когда луч надежды неуловим, когда ничего нельзя поделать, ничто так не помогает, как работа в собственных интересах».

Я узнал, что в какой-то период подростковой жизни Мэллори у его матери был рак. Но эссе похоже на план манипуляций, которые позже были применены к Крейгу Рейну и другим: вдохновляя на жалость и помощь в карьере, сохранять беззаботную мину.

Летом 1999 года Мэллори стажировался в New Line Cinema в Нью-Йорке. Позже в Chronicle он утверждал, что «коротал» лето, «совершенствуя» сценарий фильма ужасов «Пункт назначения» Джеймса Вонга. «Нам нужен такой парень, как ты, чтобы довести все до ума», — так ему сказали. Вонг сообщил, что Мэллори не работал над сценарием.

Мэллори провел первый курс за границей, в Оксфорде, и этот опыт «изменил отношение к жизни», — сказал он Duke Today в 2001 году. «Я открыл для себя британскую молодежную культуру, ходил в клубы… Я узнал, что веселиться — это нормально». В то время как он опубликовал письмо в студенческом издании Университета Дьюка TowerView, описывая встречу с потенциальным грабителем, который спросил его: «Хочешь, чтобы я выстрелил в твой гребаный рот?» Мэллори остроумно ответил, и испуганный грабитель «побежал по какому-то переулку, чтобы обдумать, почему плохо угрожать другим людям, особенно настойчивым американцам, которые сомневаются, что у него есть оружие».

До Оксфорда Мэллори был замкнутым — Джеффри Уэст, который преподавал Мэллори актерское мастерство в Университете Дьюка и дал ему роль в постановке «Аркадии» Тома Стоппарда, сказал, что тогда он был «неуклюжим, долговязым мальчиком». После Оксфорда Мэллори стал смелее. Мэри Кармайкл, однокурсница из Дьюка и его редактор в TowerView, сказала, что теперь Мэллори скорее врывался бы в комнату. В статье Chronicle говорилось, что «быть в центре внимания — радость для Мэллори». Он поставил пьесы, которые были хорошо приняты, и стал кинокритиком Chronicle. По его мнению, Мэтт Дэймон с треском провалился как звезда «Талантливого мистера Рипли».

В 2001 году Мэллори произносил речь от лица студентов на церемонии вручения дипломов в Университете Дьюка. Как и в своей статье о раке, он привел аргументы в пользу безрассудства, продемонстрировав его. Он назвал себя «романистом» и сказал, что не получил стипендию Родса только потому, что был слишком откровенен в интервью: когда его спросили, что его смешит, он ответил «Моя собака», а не что-то более изысканное. Он рассказал, как попал в дипломную программу факультета английского языка Университета Дьюка, несмотря на то, что не выполнил квалификационную работу. Он сравнил свое упрямое «отношение» к этому вопросу с борьбой за гражданские права. «В колледже я отточил свою личность, как прекрасное копье, и мог использовать свой характер так же, как и свой интеллект».

Повествование в «Женщине в окне» строится от лица Анны Фокс, женщины средних лет, которая страдает агорафобией, живет одна в гарлемском особняке и считает, что стала свидетелем насильственного акта, произошедшего в гостиной соседа. В начале 2018 года, когда Мэллори начал продвигать роман, он иногда говорил, что тоже «страдал от» агорафобии. Позже он сказал, что этого с ним никогда не случалось.

В январе прошлого года Мэллори давал интервью авторам онлайн-радио-шоу «Thrill Seekers». Писатель Алекс Долан спросил, почему он выбрал Гарлем местом действия романа. Мэллори ответил, что, описывая дом Анны, он имел в виду городской дом друга семьи, у которого он останавливался, когда стажировался в Нью-Йорке. После недолгих колебаний Мэллори поделился забавной историей: однажды он случайно заперся в ванной на первом этаже дома. Когда его в конце концов спас хозяин, он провел взаперти «22 часа и 10 минут». 

«Вау!» — воскликнул Долан. «Возможно, это и способствовало моему увлечению агорафобией», — ответил Мэллори. «Пришлось взять себя в руки, чтобы, скажем, не вышибать дверь?»

Мэллори, придерживаясь версии про 22 часа и 10 минут, сказал, что оторвал от стены латунное кольцо для полотенца, расправил его в трубу и «просверлил что-то типа отверстия прямо над дверной ручкой». Он продолжил: «В конце концов я все-таки выбрался с его помощью, но к этому моменту мои пальцы были в крови, я орал матом. В этот момент, конечно же, вошел отец семейства!» После того как Долан спросил его, не ел ли он зубную пасту, Мэллори сменил тему разговора на Хичкока.

В последующих интервью Мэллори больше не вспоминал об этом случае. Но диалог дает представление о соблазнах и рисках гиперболизации: даже под незначительным давлением преувеличение может стать еще более преувеличенным. Оратору, делающему ставку на преимущество, а не точность, подобная выдумка может вскружить голову — и даже может заставить отправить на тот свет члена семьи по болезни. Недавно мне рассказали о двух бывших коллегах Мэллори по издательству, которые позвонили ему после того, как он не пришел на встречу. Мэллори сказал, что он дома, ухаживает за чьей-то собакой. Совещание продолжилось в форме телефонной конференции. Мэллори то и дело кричал: «Нет! Лежать!» Повесив трубку, коллеги переглянулись. «Не было же никакой собаки? — Не было».

С 2002 по 2004 год Мэллори учился в магистратуре Оксфордского университета. Он изучал литературу 20 века и написал работу по детективной литературе. Изучающий творчество Йейтса профессор Джон Келли, который преподавал у Мэллори, отзывался о своем студенте так: «У него были очень сложные и творческие эссе. Однажды я сказал ему: „Написано немного витиевато“. Мне всегда казалось, что это замечательный недостаток, если это можно считать таковым — постоянно не только искать точное выражение, как он это делал, но и находить ему применение в тексте. И его письма были такими же; они всегда были очень забавными». Крис Пэррис-Лэмб, нью-йоркский литературный агент, также впечатленный имейлами Мэллори, однажды предложил ему написать сборник юмористических эссе в стиле Дэвида Седариса.

Как вспомнил Келли, к концу двухлетнего обучения Мэллори часто ездил в Штаты для решения серьезных медицинских вопросов. Келли не знал подробностей болезни Мэллори. «Мы говорили об этом в общих чертах. Я никогда не давил на него». Келли также понял, что мать Мэллори была смертельно больна. «Увы, она умерла», — сказал Келли, добавив, что он уважал «самообладание» Мэллори.

Мэллори получил степень магистра в 2004 году и переехал в Нью-Йорк. Он претендовал на должность помощника Линды Марроу, редакционного директора Ballantine, импринта издательства Random House, известного коммерчески успешной фантастикой. В интервью он сказал, что полюбил женскую беллетристику благодаря тому, что читал ее со своей матерью, когда та была тяжело больна раком. Позже он сказал, что у него самого когда-то был рак мозга.

Мэллори получил работу. Он произвел впечатление на Тесс Герритсен и других своим умением писать тексты; он добавил отличное послесловие к перепечатке «С любовью насмерть, Дун», первого романа Рут Ренделл. Адам Корн, бывший в то время ассистентом в Random House, много видел Мэллори в обществе, и сказал мне, что тот был «хорошим парнем, прекрасным собеседником, очень информированным» и уже «серьезно настроенным стать писателем». Другой коллега вспомнил, что Мэллори сразу же «демонстрировал отношение в стиле „я слишком хорош для этой работы“». Книги Ballantine были слишком ширпотребными; роль Мэллори была слишком административной.

Отчаянно желая повышения, Мэллори часто пользовался офисом своего босса поздно ночью и работал за ее компьютером. Несколько раз в 2007 году, после того как он объявил о решении покинуть компанию, чтобы заняться докторантурой в Оксфорде, люди находили пластиковые стаканчики с мочой в офисе Линды Марроу и рядом с ним. Они выглядели как сообщения презрения или как маркировка территории. Мэллори подозревали, но не предъявляли обвинений. После того, как он ушел, подобного больше не находили. (Мэллори через представителя сказал: «Я не был ответственен за это».)

Несколько месяцев спустя, после того как Мэллори переехал в Оксфорд, его бывшие работодатели обнаружили, что кто-то совершал покупки на британском Amazon с корпоративной карты. Когда Мэллори в лоб спросили об этом, он признал, что использовал карту, но настаивал на том, что это была ошибка. Он добавил, что у него случился рецидив рака.

Прошлой весной Мэллори дал интервью журналу о выпускниках Дьюка, в котором сказал, что, как человек «очень сознательный в отношении правил», он нашел представление образа Тома Рипли в пяти романах Патрисии Хайсмит «захватывающим и тревожным в равной степени». Он продолжал: «Когда вы читаете рассказ о Шерлоке Холмсе, вы знаете, что в конце концов невиновные будут искуплены или вознаграждены, виновные будут наказаны, а справедливость восторжествует или восстановится. Хайсмит разрушает все это. С помощью алхимии она убеждает нас болеть за социопатов».

Когда в середине «Женщины в окне» в одной из сцен Анна Фокс думает о другом персонаже «Он может поцеловать меня. Он может убить меня», Мэллори намекает на поворотный момент в «Талантливом мистере Рипли». На итальянской Ривьере Рипли и Дикки Гринлиф, уставший от его компании, нанимают моторную лодку и отправляются в море. В лодке Рипли считает, что он «мог ударить Дикки, прыгнуть на него, поцеловать его или бросить за борт, и никто бы его не увидел». Затем он забивает его до смерти веслом.

В Оксфорде Мэллори сказал, что он «провозгласил» Хайсмит основным научным интересом своей диссертации. Но он, кажется, не опубликовал ни одной научной статьи о Хайсмит, и непонятно, какую часть квалификационной работы он написал. Получение оксфордской докторской степени обычно занимает по крайней мере три или четыре года; в 2009 году, в середине своего второго года, Мэллори уже подписывал электронные письма как «доктор Дэниел Мэллори». Представители университета недавно подтвердили мне, что Мэллори так и не получил степень.

В Оксфорде Мэллори стал сотрудником, занимающимся вопросами благосостояния студентов. В руководстве для студентов Нью-колледжа он бодро представил себя и предложил студентам обращаться к нему с любыми вопросами, даже если «они возникнут, когда идет финал Евровидения». По словам Тесс Герритсен, которая как-то вечером выпивала с ним и другими в Оксфорде, Мэллори упомянул, что он «работает над мистическим романом», действие которого, «возможно, будет происходить здесь».

Мэллори иногда встречался со своим бывшим профессором Джоном Келли, чтобы выпить или поужинать. «Это были очень, очень радостные события», — сказал Келли. Он вспомнил, как Мэллори однажды отклонил приглашение на вечеринку, сказав, что он будет занят в Лондоне по делам организации, связанной с раком. Келли был поражен силой его гражданского духа и скромностью. «Я бы никогда не узнал об этом, если бы он не написал мне: „Я бы с удовольствием, но у меня будет долгий день в Лондоне“». (Когда Келли узнал, что у меня есть некоторые сомнения относительно рассказов Мэллори о раке, он был «поражен».)

В какой-то момент Келли заметил, что Мэллори больше не отвечает на письма, отправленные ему через внутреннюю почтовую систему Оксфорда: он покинул университет. Роберт Дуглас-Фэрхерст, его докторант, недавно сказал: «Мне очень жаль, что болезнь заставила его прервать учебу». Мэллори начал искать работу в издательствах Лондона, называя себя бывшим редактором Ballantine, а не ассистентом. Он утверждал, что у него есть две кандидатские диссертации: его оксфордская диссертация о Хайсмит и работа по исследованию синдрома Мюнхгаузена, написанная им на факультете психологии американского университета. Нет никаких доказательств, что Мэллори когда-либо проводил такие исследования. Бывший коллега вспоминает, как он называл себя «двойным доктором».

К концу 2009 года его наняли редактором среднего звена в Sphere, импринт Little, Brown. В Нью-Йорке новость об этом событии вызвала недоумение: редактор, работавший тогда в Ballantine, вспомнил, что Мэллори «сделал недостаточно», чтобы получить такую должность.

Один из лондонских коллег Мэллори, с которым я долго беседовал, описал книгоиздание как «индустрию с мягкими стандартами — и это гораздо больше применимо к Лондону, чем Нью-Йорку». Стандарты найма в Лондоне улучшились за последнее десятилетие, но когда нанимали Мэллори, «это было гораздо больше похоже на „Мне нравится ваш боевой настрой, работа ваша“, а не „Вы действительно получили докторскую степень в Оксфорде и работали редактором в Ballantine?“»

Мэллори был забавным, начитанным, полным энтузиазма и мог произвести незабываемое первое впечатление за обедом на литературных агентов и авторов. Он говорил почти без остановок. Он начал с восторженной лести — сказав Луизе Пенни, канадской писательнице детективов, что прочитал ее рукопись три раза, один раз «просто для удовольствия» — а затем принялся хвалить себя. Он остроумно высмеивал знакомых и, казалось, всегда сознавал свою физическую привлекательность. Мимоходом он обронил, что был моделью джинсов Guess — «только на подиуме» — или что он появился на обложке русского Vogue. Он упомянул о дружбе с Рикки Мартином.

Такая показуха временами удачно срабатывала. В записи в блоге, опубликованной после подписания контракта с Little, Brown, Пенни восторженно описала Мэллори как бывшего «оксфордского профессора литературы». Говоря о связи между автором и редактором, она добавила: «Это такие интимные отношения, в них должно быть доверие».

Другие находили его поведение отталкивающим, оно казалось неуместным для построения долгосрочных профессиональных отношений. Лондонский коллега сказал: «Он был таким напряжным. Я думал, боже мой, что происходит? Все было очень наигранно и расчетливо». Коллега из Little, Brown, который был первоначально впечатлен Мэллори, сказал: «Он никогда не был скромным». Многие редакторы попадали в неприятности, проигнорировав вопрос продаж и сосредоточившись только на работе с книгами, но «этого, конечно, никогда не случалось с Мэллори». Авторы Little, Brown часто говорили, что их «соблазнил Дэн», а потом «разочаровал», когда он «затягивал с правками или заставлял кого-то другого заниматься ими».

Мэллори, которому тогда только исполнилось 30, сказал коллегам, что ему не терпится добиться успеха. Он нашел друзей в высших эшелонах компании. Приблизившись к власть имущим, он стал очернять сослуживцев. По словам лондонского коллеги, Мэллори запросто мог сказать начальству: «На вас работает кучка тупиц». Другой сотрудник сказал о Мэллори: «Когда ты ему нравишься, то жизнь прекрасна». Но презрение Мэллори к предполагаемым врагам было удручающе острым. «Совершенно не хотелось впасть в немилость», — вспоминал коллега.

Мэллори переехал в квартиру в Шордитче, на востоке Лондона. Его не видели на издательских вечеринках, и один сотрудник задался вопросом, служит ли его экстраверсия на собраниях попыткой скрыть «парализующую робость» и привычку быть одиноким. Во время своего книжного тура Мэллори сказал, что депрессия «омрачила, затмила и очернила» его взрослую жизнь. Его бывший коллега считает, что Мэллори, похоже, боялся, что его больше не будут считать всеобщим любимчиком.

Летом 2010 года Мэллори сообщил Little, Brown, что ему предложил работу их лондонский конкурент. Ему пообещали прибавку зарплате и новую должность. В пресс-релизе о повышении Мэллори описан как «предприимчивый сотрудник и истинный командный игрок».

К тому времени Мэллори распространил среди коллег информацию о том, что у него неоперабельная опухоль мозга. Он пережил ранние этапы рака, но теперь врач сказал, что опухоль убьет его к 40 годам. Казалось, он говорил, что рак — уже выявленный и однозначно смертельный — позволит ему прожить еще почти 10 лет. Это утверждение больше похоже на сглаз домового, чем на прогноз болезни, но Мэллори был убедителен; коллега, который первоначально поддерживал его, недавно сказал, качая головой: «Да, я верил в это».

Некоторые сотрудники плакали, услышав новость. Мэллори сказал людям, что он ищет экспериментальное лечение. Он взял отпуск. Воздушные шары с надписью «Выздоравливай» качались над столом Мэллори в опен-спейсе издательства. Некоторое время он носил бейсболку даже в помещении, которая, как считалось, скрывала потерю волос от химиотерапии. Он объяснил, что до сих пор не рассказал родителям о своем диагнозе, так как они были отчужденными и безразличными. Перед закрытием офиса на Рождество в 2011 году Мэллори сказал, что, поскольку его родители не заинтересованы во встрече с ним, он вместо этого посетит швейцарскую Dignitas, некоммерческую организацию по осуществлению эвтаназии. В Dignitas человек умирает в небольшом доме неподалеку от фабрики, которая производит детали машин; в организации нет традиции показывать это место возможным пациентам. Мэллори сказал, что визит его умиротворил.

Источники сообщили мне, что несколько месяцев спустя Урсула Маккензи, на тот момент генеральный директор Little, Brown, присутствовала на ужине, где рядом с ней сидел генеральный директор издательства, чье предложение о работе привело к повышению Мэллори. Он сказал Маккензи, что никакого предложения не было. (Маккензи отказалась от комментариев, а конкурент не ответил на просьбы дать комментарий.) Когда его напрямую спросили об этом в Little, Brown, Мэллори заявил, что директор лгал в отместку за то, что Мэллори отверг его предложение сексуального характера.

В августе 2012 года Мэллори покинул Little, Brown. Условия его увольнения регулируются договором о неразглашении. Но ясно, что в издательстве ответ Мэллори по поводу предложения работы не сочли убедительным. «И как только все это произошло, каждый задумался, а на самом ли деле он болен?» — высказался некогда поддерживающий Мэллори коллега. Теперь все выглядело сомнительно: «И даже возникали вопросы в духе „Существует ли его семья?“ и „Его точно зовут Дэн Мэллори?“»

Мэллори не был уволен. Этот факт указывает на силу защиты работников в Великобритании — доказать отсутствие предложения о работе трудно — но также, возможно, и на чувство смущения и страха. Перспектива публичного противостояния Мэллори была тревожной: в Little, Brown осознавали риски столкновения с «фантазером, лгущем на каждом шагу», сказал мне сотрудник компании. Другой источник в шутку упомянул «Талантливого мистера Рипли»: «Он мог напасть на меня с топором. Или веслом».

Защищая свою карьеру, Мэллори пользовался преимуществами своих собственных неудач: репутация издательства пострадала бы от обнародования факта, что они наняли, а затем повысили бывалого лжеца. Когда Мэллори покинул компанию, многие из его коллег не слышали о каких-либо неприятностях. Был даже небольшой неловкий ужин в его честь.

За две недели до того, как Мэллори ушел из Little, Brown, было объявлено, что он устроился на работу в Нью-Йорке в качестве исполнительного редактора в William Morrow, импринте HarperCollins. По оценкам специалистов издательства, его начальная зарплата составляла не менее $200 тысяч в год. Той осенью он переехал в квартиру в 60-этажной башне с бассейном в центре города и в офис компании на 53-ей улице.

Его наняла Лиате Стелик, всеми любимая издательница из Morrow. Неясно, дошли ли до нее слухи о ненадежности Мэллори — или, говоря словами бывшего коллеги по Morrow, о том, что «Лондон закончился каким-то кошмаром». Стелик не ответила на просьбу дать комментарии.

В то время как в Лондоне Мэллори иногда казался британской сатирой на американского фанфарона, в Нью-Йорке он вдруг заделался британцем. Он говорил с английским акцентом и использовал слова «блестящий», «чертов» и «Где клозет?» — как выразился один из его коллег, он был «взрослым мужчиной с фальшивым акцентом, о фальшивости которого всем известно». Эта привычка осталась с ним на годы, и в «Женщине в окне» почтальон обозначен как ‘postman’, а не ‘mailman’.

Некоторые редакторы погружаются в текст, другие предпочитают заниматься сделками. Мэллори строго относился к последнему типу и специализировался на поиске уже именитых авторов с международным охватом. До конца 2012 года он подписал Уилбура Смита — некогда гиганта в популярной исторической фантастике.

В какой-то момент той зимой Мэллори перестал появляться в офисе. Это удивило его сослуживцев, которым никто ничего не объяснил.

12 февраля 2013 года некоторые из лондонских коллег получили групповое электронное письмо от Джейка Мэллори, брата Дэна, которого они никогда не встречали. В письме с адреса Gmail Джейк сказал, что завтра Дэн отправляется в больницу для удаления опухоли. Ему предстоит «сложная операция с несколькими факторами высокого риска, включая возможность паралича и/или потерю чувствительности ниже пояса. Но Дэн пережил худшее и отметил, что раз уж он смог пережить просмотр „Реальной любви“, то операция его не пугает». Дэн «рано поужинает сашими, а затем будет читать книгу о собаках, пока не соберется спать, -— писал Джейк. — С Дэном ужасно обращались в детском и подростковом возрасте и до двадцати лет, что сделало его глубоко одиноким человеком, поэтому он не любит/не доверяет многим людям. Пожалуйста, помните о нем».

По всей вероятности, это письмо было адресовано исключительно контактам в Великобритании. На следующий день Джейк отправил имейл знакомым Дэна из издательского мира Нью-Йорка. Он отметил, что Дэну вскоре сделают операцию по удалению опухоли в позвоночнике: «Это не первый (или даже второй) раз, когда Дэн должен был пройти такое лечение, поэтому он знает, что делать, хотя это все еще неприятное и пугающее мероприятие. Он говорит, что с нетерпением ждет, когда ему установят дренаж спинномозговой жидкости, и что это сделает его наполовину человеком, наполовину машиной».

Получатели отвечали сочувственно. Редактор конкурирующего издательства сказал мне: «Я полностью поверил ему. В конце концов, кто мог выдумать такую историю? Я посылал книги и выражал сочувствие». Со временем сообщения Джейка этому редактору стали «язвительными и оптимистичными». Другой корреспондент сказал Джейку, что он пишет так же забавно, как и Дэн.

Манера Джейка писать «и.мейл» была необычной. На следующей неделе Дэн написал агенту Крису Пэррису-Лэмбу: «Хотел поблагодарить вас за замечательный и.мейл моему брату».

Учитывая особенности написания «и.мейл» — и учитывая любовь Дэна к хорошо продуманным остротам и фальсификациям — теперь легко предположить, как выразился один получатель, что «происходило что-то безумное», и что «Джейк» был Дэном. Подобно тому, как Том Рипли писал письма от имени убитого Дикки Гринлифа, Дэн, по-видимому, общался с друзьями вымышленным голосом. (Онлайн-подмены также фигурируют в сюжете «Женщины в окне».)

Джейку Мэллори 35. Он немного ниже Дэна, у него нет того сочетания волевого подбородка и растрепанных волос, который делают его брата похожим на игрока в лакросс. В неделю предполагаемой операции Дэна, когда Джейк якобы был с ним в Нью-Йорке, невеста Джейка опубликовала на Facebook профессиональную «предсвадебную» фотографию пары. На снимке они с Джейком, поженившиеся тем летом, выглядят счастливыми и полными надежды. Джейк Мэллори не ответил на просьбу о комментарии. Дэн Мэллори через пресс-секретаря сообщил, что он «не был автором писем», отправленных «Джейком».

14 февраля 2013 года в сообщении «Джейка» нью-йоркским адресатам была описана ночная операция — необычное время для запланированной процедуры — в неустановленной больнице. «7-часовая операция закончилась сегодня рано утром, — говорится в письме. — Он потерял много крови — больше, чем обычно во время операций на позвоночнике, поэтому потребовалось два переливания. Однако опухоль, похоже, была полностью удалена. Его самые первые слова после пробуждения: „Мне нужна водка“». Мне сказали, что один из получателей послал водку в квартиру Дэна, и его поблагодарил «Джейка», который сообщил, что его брат проснулся достаточно давно, чтобы оценить это жест и передать, что восхищен отправителем.

Чревовещание удалось лишь наполовину. Собственный голос Дэна продолжает вторгаться, и скомканная последовательность событий наводит на мысль о том, что он думал, как бы побыстрее доставить пациента домой и вернуть его к более скудному мифическому повествованию о выносливости и остроумии. Находясь в больнице, Дэн был точкой на карте, выставленной на обозрение посетителей. Отчеты из палаты потребовали бы слишком много реалистичных деталей: медицинские устройства, врачи с именами.

«Джейк» продолжал: «Ему поставили „поясничный дренаж“. Боль, по-видимому, довольно сильная, но он на медикаментах». (Британизм.) «Он не в лучшей форме, но ему удалось попросить врачей оставить опухоль в качестве домашнего животного. Скорее всего, сегодня он вернется домой».

15 февраля «Джейк» написал Пэррис-Лэмбу: «Мы планируем, что он будет отдыхать неделю или около того, единственная проблема — найти достаточно материала для чтения, чтобы его мозг был занят». Неделю спустя Дэн Мэллори, написав со своего электронного адреса, послал Пэррис-Лэмбу сообщение с благодарностью за «очень милый и.мейл», который согрел его «черное сердце». «Сегодня я начинаю отучать себя — сделаю в этом месте паузу на минутку; ты уже давишься со смеху? — от моего милого доброго викодина, так что я наконец-то готов к переписке. Чувствую себя довольно бодрым; рана заживает, и я больше не шатаюсь на ногах. Во всяком случае, в трезвом виде».

Мэллори предложил агенту сходить куда-нибудь выпить или поужинать через неделю или две. В сообщении другому контакту он описал предстоящую поездку в Лондон, для которой собрал вещей немногим больше, чем «побитый молью джемпер». 26 февраля, через 12 дней после семичасовой операции на позвоночнике, Мэллори написал Пэррис-Лэмбу, что он в Нэшвилле по работе.

Через три дня «Джейк» написал еще одно групповое электронное письмо, в котором говорилось, что «аллергическая реакция на новое болеутоляющее» привела Дэна «к шоку и остановке сердца». Он продолжил: «Его вовремя доставили в больницу и сразу же приступили к лечению, и он уже не в интенсивной терапии (но все еще на искусственном дыхании и успокоительных). Хотя мы и не рады произошедшему, это не навсегда, и Дэн теперь может сказать, что он дважды сбежал с того света в течение двух месяцев. Худшее позади, и мы надеемся, что он сможет вернуться в свою квартиру в эти выходные и продолжить жить обычной жизнью. Это испугало бы простого смертного, но не моего брата».

Поздним вечером в конце марта «Джейк» снова написал лондонским контактам. Дэн был «в приличной физической форме», но был расстроен «болезненным потрясением» прошлого года — и электронным письмом, написанным неназванным руководителем из Little, Brown, который, казалось, «подшучивал над ним». Дэн чувствовал себя «совершенно опустошенным» и «уходил в себя, как черепаха в панцирь».

«Джейк» отметил, что «в больнице Дэн работал с подвергшимися насилию детьми и младенцами». На прошлой неделе «Джейк» видел, как Дэн «разговаривал с маленькой девочкой, которой сломали руку», — написал он, добавив: «Моему брату тоже ломали руку, когда он был ребенком». Такое построение фразы словно намекает на родительское насилие. (Тема детской виктимизации, иногда появлявшаяся в электронных письмах «Джейка» лондонским партнерам, не фигурировала в сообщениях для нью-йоркских коллег.) «Джейк» продолжал: «Он записал этой девочке сказку о ежике своим самым красивым почерком, чтобы показать ей, как она может оправиться от негативного опыта. Я хочу, чтобы он сделал то же самое для себя, хотя я понимаю, что он устал постоянно от чего-то оправляться». 

В ту же ночь, когда было отправлен имейл «Джейка», бывшая коллега Мэллори из Little, Brown получила анонимное электронное письмо, в котором ее назвали одной из «самых отвратительных п*зд в издательском бизнесе». Мэллори спросили о письме и сказали, что Little, Brown свяжется с правоохранительными органами, если что-то подобное произойдет снова. Не произошло. (Через пресс-секретаря Мэллори сказал, что он не писал сообщение и «не помнит, чтобы его предупреждали» об этом.) В «Женщине в окне» Анна Фокс просит совета, получив анонимное электронное письмо с угрозами, и ей говорят, что «нет никакого способа отследить учетную запись Gmail».

Неделю спустя, в очевидной попытке перезагрузки, Дэн Мэллори написал свежее групповое электронное письмо под своим именем. Операция прошла «абсолютно успешно». К его позвоночнику была прикреплена металлическая штуковина, так что теперь он был «наполовину человеком, наполовину машиной». Он отметил, что только что посмотрел «Матильду» с родителями.

Когда Мэллори вернулся на работу той весной, спустя несколько недель, он ничего не сказал. Бывший сотрудник Morrow, который восхищается им и все еще имеет только смутное представление о проблемах со здоровьем, сказал мне, что Мэллори «казался таким же, как и раньше». Он не потерял ни веса, ни волос.

После возвращения Мэллори приходил на работу по крайне нерегулярному графику. В отличие от других редакторов он редко посещал планерки по средам. В какой-то момент один из сотрудников начал вести журнал отсутствия Мэллори.

Мэллори купил двухкомнатную квартиру в Челси за $625 тысяч. Он украсил ее изображениями и фигурами собак, рамкой со знаком «Амагансетт» и репродукцией гравюры оксфордского Нью-колледжа 17 века.

Руководители Morrow либо поверили, что история с раком Мэллори была правдой, либо решили жить с тем фактом, что это не так. Объясняя выбор издательством такой роскошной квартиры для Мэллори, бывший коллега сказал, что Дэн был защищен своей любовью к международным сделкам: «Нет ничего более важного, чем крупные авторы». Он продолжил: «Есть такой фильм ужасов, в котором все учителя в школе были заражены инопланетным паразитом. Дети это понимают, и, конечно, им никто не верит. Вот на что это похоже». Он описал «газлайтинг (форма психологического насилия, главная задача которого — заставить человека сомневаться в адекватности своего восприятия окружающей действительности — прим. Newочём), ложь и манипуляции» Мэллори на рабочем месте как жестокие, но отметил: «Людям все равно, если это не сексуальное домогательство». Представитель Morrow опубликовал заявление: «Мы не комментируем личную жизнь наших сотрудников или авторов. Дэн был очень ценным и профессиональным редактором, и выход „Женщины в окне“ — стартовавшего с первого места в рейтинге New York Times и лучшего дебютного романа 2018 года — говорит сам за себя».

Знакомый Мэллори недавно сказал, что в издательском деле не так много открытых конфликтов: «Это бизнес, основанный на надежде. Никогда не знаешь, что сработает». В отрасли слухи об электронных письмах «Джейка» были сдержанны — возможно, по усмотрению или из-за смущения людей, которые были в них втянуты.

Недавно я разговаривал с агентом Викторией Сандерс, которая представляет Карин Слотер, писательницу триллеров. В 2015 году Слотер подписала контракт на три книги более чем на $10 млн с помощью Мэллори и британского коллеги. Сандерс смотрела на Мэллори как на «защитника» Слотер: «Его уровень вовлеченности сделал его действительно выдающимся».

Редактор конкурирующего издательства, который перебрасывался «язвительными» сообщениями с «Джейком», сказал об этом эпизоде так: «Даже сейчас это кажется странной, эксцентричной, но не опасной игрой. „Джейк“ не просил денег, так что это не был „злостный обман“. Это казалось почти искусством». Крис Пэррис-Лэмб, однако, был оскорблен, отчасти потому, что кто-то из его близких недавно умер от рака.

Знакомый, который описывал индустрию как основанную на надежде, не видел Мэллори несколько лет, но планировал встретиться с ним по работе на Манхэттене за коктейлем. Мэллори сказал, что сейчас он здоров, за исключением проблемы с глазами. Его глаз начал дергаться. Спутник Мэллори спросил о Джейке. «О, он мертв. Покончил с собой». Знакомый вспомнил, что в тот момент он уже понял, что никогда больше не будет с ним переписываться и иметь дел.

В 2013 году Софи Ханна впервые встретилась с Мэллори за обедом в Нью-Йорке. Они обсудили планы, которые уже претворялись в жизнь в Лондоне, — написать первый официальный роман-продолжение про Эркюля Пуаро. William Morrow хотели опубликовать его в США. Они также обсудили роман, не связанный с Кристи, который позже также должен был быть выпущен в Morrow. В телефонном разговоре Ханна рассказала, что они с Мэллори быстро подружились. «Он обновил мою творческую энергию». У него был талант «давать обратную связь в форме похвалы именно за то, чем я горжусь».

Писательница нашла в Мэллори замечательный источник материала. В 2015 году она завершила свой второй роман об Эркюле Пуаро «Шкатулка с секретом». Пуаро гостит в ирландском загородном доме и встречает Джозефа Скотчера, роль которого невозможно описать без спойлеров. Шотландец — очаровательный молодой льстец, который всем рассказал, что у него неизлечимая болезнь почек. Во время визита Пуаро Скотчера убили, и вскрытие показало, что его почки были здоровы.

После убийства Рэндалл Кимптон, американский врач, который также остается в доме, сообщил Пуаро, что подружился со Скотчером много лет назад в Оксфорде; он начал сомневаться в мрачном прогнозе Скотчера, в то же время думая, что «никому не придет в голову лгать о такой чудовищной вещи». Кимптон рассказал Пуаро, как однажды к нему подошел человек, назвавшийся братом Скотчера. Он выглядел так же, как Скотчер, только с более темной кожей и густой бородой; он подтвердил болезнь почек, и Кимптон решил: «Ни один человек чести не согласится сказать незнакомцу, что его брат умирает, если это не так». Но предполагаемый брат случайно выдал себя; это был Скотчер с приклеенной бородой.

Привлекательный мужчина лжет о смертельной болезни, а затем подтверждает ложь, притворяясь своим братом. Брата зовут Блейк. Когда я спросил Ханну, был ли сюжет вдохновлен реальными событиями, она была уклончива и несколько раз повторила: «Мне действительно нравится Дэн, и он всегда был добр ко мне». Прежде чем начать писать «Шкатулку с секретом», она описала сюжет Мэллори, и он сказал: «Да, это звучит потрясающе!» Значит, Ханну нельзя обвинять в неискренности.

Но она отметила, что были «явные параллели» между «Шкатулкой с секретом» и слухами о Мэллори. Она также призналась, что Кимптон, врач-американец, чем-то похож на ее бывшего редактора. Я заметил, что Кимптон говорит с английским акцентом (прекрасный портрет Мэллори, каким он был описан ранее), у него глаза, которые «то вспыхивали, то гасли, когда он что-то говорил». И далее по тексту: «Казалось, он нарочно то включал, то выключал их, подчеркивая то или иное слово. Из-за этого складывалось впечатление, будто каждое третье или четвертое слово доставляло ему особое наслаждение». (Когда Крису Пэррис-Лэмбу показали этот отрывок, он воскликнул: «Боже мой! Это так хорошо».) Пока Ханна писала роман, про себя она его назвала «ты такой тщеславный, что, наверное, думаешь, эта история о тебе».

Сотрудник нью-йоркского издательства рассказал, что в 2013 году Ханна заподозрила, что Мэллори говорит неправду о поездке в Великобританию для лечения рака, и наняла детектива. Это предположение подтверждает запись в блоге Ханны о найме частного детектива тем летом. Согласно тексту, она позвонила, чтобы описать «странную головоломку». Позже, во время отдыха с мужем в загородном доме Агаты Кристи в Девоне, она вышла на связь, чтобы проверить, как продвигается работа сыщика; он сказал ей, что «ходят слухи, что догадка верна».

«Вы должны были выяснить, правда ли это», — сказала Ханна детективу.

«Я не уверен, что это возможно сделать, — ответил он. — По крайней мере без взлома учетных записей электронной почты и тому подобного — а это незаконно».

Отвечая на вопрос о записи в блоге, Ханна сказала, что она хотела нанять детектива для проверки Мэллори и обсудила эту идею с друзьями, но не стала этого делать. Однако она обратилась к сыщику, чтобы расследовать события, связанные с граффити в Кембридже. Я сказал, что мне трудно в это поверить. Она добавила, что забыла имя детектива, удалила все свои старые имейлы и не хотела беспокоить мужа и просить его подтвердить историю с граффити. Все это наталкивало на мысль о том, что современная Агата Кристи все же наняла профессионала для слежки за своим редактором, которого она подозревала во лжи о смертельной болезни.

Ханна — которая, по словам нескольких ее знакомых, обожает обсуждать Мэллори на вечеринках — похоже, использовала его образ и в своих других произведениях. В «Предупреждении», коротком рассказе о психопатических манипуляциях, фигурирует необычайно обаятельный персонаж Том Ригби, который любит бультерьеров. Ханна недавно выступила соавтором музыкальной мистерии «The Generalist»; по сюжету успешная романистка чувствует, что ее издатель стал относиться к ней пренебрежительно после того, как написал собственный бестселлер.

Американка, успешный психолог с докторской степенью и специалист по вопросам психопатии, оказалась в ловушке в своем большом доме из-за страха открытых пространств. Она пробыла там около года после личной травмы. Если она пытается выйти на улицу, мир начинает вращаться. Она слишком много пьет и безрассудно мешает алкоголь и успокоительные. Полицейские не доверяют ее суждениям. В интернете она играет в шахматы и общается на форуме для людей, страдающими от стресса, где ее и подстерегает опасность.

Это сюжет «Имитатора», энергичного триллера 1995 года, действие которого происходит в Сан-Франциско, в главных ролях Сигурни Уивер и Холли Хантер. Описание подходит и для «Женщины в окне». В «Имитаторе» логин психолога на форуме She Doc (Она Док) , в «Женщине в окне» — thedoctorisin (ВрачПришел).

«Женщина в окне» отдает должное фильму «Окно во двор», сделав Анну Фокс поклонницей нуара и Хичкока. И Мэллори публично упоминает несколько раз «Девушку в поезде», хорошо рассказанную историю о ненадежной свидетельнице-алкоголичке, женщине, очень похожей на ненадежную свидетельницу-алкоголичку из романа Мэллори. Но он не воздает дань «Имитатору» — если только кто-то не решит, что, когда в «Женщине в окне» фотография с отметкой времени в углу загружается с тревожной скоростью проводного интернета, это реверанс в сторону аналогичной сцены из «Имитатора», а не обвинение провайдеров Манхэттена в низкой скорости интернета.

Когда я написал Джону Эмиелю, режиссеру «Имитатора», о параллели между двумя повествованиями, он ответил: «Вау». Позже, по телефону, он предположил, что это, вероятно, «не тянет на иск, но автору стоило бы отметить схожесть сюжетов».

Официальная история создания «Женщины в окне» кажется недосказанной. Летом 2015 года Мэллори был дома в течение нескольких недель, привыкая к новому лекарству. Он пересмотрел «Окно во двор» и заметил соседа в квартире через дорогу. «Как забавно, — сказал он себе. — Вуайеризм по-прежнему процветает!» Сюжет напрашивался сам. Мэллори более убедителен, когда размышляет о своей проницательности в отношении рынка — когда он говорит о своем романе как глава стартапа, ищущий средства. «Я использую в романе более чем тридцатилетний опыт работы в этом жанре», — сказал он прошлой зимой блогеру, специализирующемуся на детективах. Он объяснил ведущему подкаста, что до «Исчезнувшей» не было «никакого брендинга» для психологического саспенса; после же появился целый рынок. Мэллори сказал, что он предпочел псевдоним А. Дж. Финн отчасти из-за его хорошей читаемости на маленьком экране. Он выбрал имя Анны Фокс после поисков такого, которое бы легко произносилось на многих языках.

Мэллори написал набросок из 7 500 слов и показал его своей подруге Дженнифер Джоэл, литературному агенту I.C.M.; она сказала писать дальше. По его словам, он работал в течение года, поддерживаемый аддеролом, колой и электронной музыкой. Мэллори рассказал Times, что он творил ночью и по выходным. Бывшие коллеги, которые подметили его отсутствие в офисе, скептически отнеслись к этому утверждению.

«Девушка в поезде» Полы Хокинс была опубликована в январе 2015 года. К лету 2016 года роман был продан тиражом 4,25 млн копий в США. В начале сентября, как раз перед выходом экранизации, он был на первом месте в списке бестселлеров в мягкой обложке Times. 22 и 23 сентября редакторам в Нью-Йорке и Лондоне был отправлен PDF-файл «Женщины в окне» А. Дж. Финна. Мэллори сказал, что он взял псевдоним, чтобы издатели оценили рукопись без учета его «положения в отрасли». Это неправда, как позже признался он сам в некоторых интервью: Дженнифер Джоэл сказала редакторам, что автор работал на высоких должностях в издательском деле.

Роман начинается так: «Ее муж почти на пороге дома. На этот раз он поймает ее. На окнах дома номер 212 ни намека на шторы или жалюзи. Это ржаво-красный особняк, в котором до недавнего времени жили новобрачные Мотты, пока не развелись».

Есть ощущение, что история перенесена в Нью-Йорк из более спокойного места вроде северного Оксфорда. Ночи темные, легко услышать звук виолончели или крик. Повествование строится вокруг двух соседних домов на одной стороне улицы, с боковыми окнами, которые выходят друг на друга через сад. Это расположение легко найти в большинстве частей мира, но не на Манхэттене.

Мэллори поставил перед собой задачу популяризации и без того дико популярного сюжета «Девушки в поезде». Его книга состоит из ста очень коротких глав и читается как сценарий фильма, который был переделан в роман в крайне сжатые сроки и под строгими ограничениями лексики: солнечный свет «врывается» через дверь; брови «врываются друг в друга»; один персонаж «не может вырваться с дивана»; у другого «сильные зубы, вырывающиеся из сильных десен». Затем он облагородил свой текст ссылками на Теннисона, Набокова и оксфордский Музей Питта Риверса. Общий эффект немного похож на чтение имейлов, отправленных «Джейком»: Анна, рассказчица, кажется подчиненной настойчивому голосу Мэллори. Это гораздо больше похоже на роман о Томе Рипли, чем произведения Патрисии Хайсмит. В отличие от дезориентирующих эротических открытий персонажей Хайсмит, этот триллер являет собой воплощение манипуляций в стиле Рипли. В электронном письме Джоан Шенкар, автор знаменитой биографии «Талантливая мисс Хайсмит», описала «Окно» как «роман стратегий, а не психологий».

Продажа «Женщины в окне» была идеально выверенным маневром и вызвала такую шумиху, которая случается только один или два раза в год в издательском бизнесе в Штатах. Один издатель предложил сотни тысяч долларов в попытке предотвратить аукцион. Предложение было отклонено, и по крайней мере восемь импринтов, включая Morrow, начали биться за права на публикацию в Северной Америке. Тем временем делались предложения по поводу европейского издания, а Fox 2000 выкупила права на экранизацию.

Когда торги достигли $750 тысяч, Мэллори раскрыл свое имя. Бывший сотрудник Morrow вспоминал: «Я задавался вопросом, почему этот автор хочет быть анонимным. Ах вот почему!» Мэллори сказал, что «никто не вышел» из гонки в тот момент; но в действительности многие, включая Little, Brown, так и поступили. Когда было объявлено, что работодатель Мэллори выиграл аукцион, в Нью-Йорке шутили: «Звонок шел изнутри дома!»

Morrow разослали пресс-релиз, в котором говорилось, что о Мэллори написали в USA Today — этого не было — и в котором цитировали редактора Morrow Дженнифер Брел, которая выиграла аукцион. «Голос и история А. Дж. Финна не похожи ни на что, что я читала раньше. Так жутко, грустно, извилисто и хитро». Она сказала, что не узнала в этом голосе Мэллори, и добавила: «Он уже известен как уважаемый редактор; я считаю, его ждет долгая карьера блестящего писателя». Издательница Лиате Стелик позднее писала закупщикам книжных магазинов: «Роман мне очень понравился, и единственное, о чем я думала, когда читала его — наше издательство должно опубликовать эту книгу».

Мэллори проработал редактором в Morrow еще год. Он основал корпорацию A. J. Finn, Inc. с почтовым адресом в Амагансетте. Фотография, на которой небритый Мэллори улыбается, была сделана его старшей сестрой Хоуп Брукс. Эта карточка стала появляться в статьях о его успехе.

Дом семейства Мэллори в Амагансетте расположен в стороне от тихой дороги; деревья вдоль подъездной дорожки, соединяясь сверху, образуют туннель. Пасмурным утром перед Днем Благодарения я подошел к дому и приблизился к гаражу, двери которого были открыты. Перед ним был припаркован джип; две собаки спрыгнули с заднего сиденья и подняли лай. (Я вспомнил, что, по словам Дэна Мэллори, его мать убила двух собак, переехав их.)

Джон Мэллори, отец Дэна, вышел из гаража в джинсовой рубашке. Ему за шестьдесят, у него красивое квадратное лицо. Он извинился за столпотворение и пошутил: «Я просто парень, стригущий газоны».

Я объяснил причину своего визита. «Дэн не хочет, чтобы я давал комментарии, — сказал он. — Он мой сын, я должен уважать его частную жизнь». Но он вел себя дружелюбно, собаки успокоились, и несколько минут мы стояли и беседовали. «Он замечательный молодой человек, правда», — добавил Джон.

Я сказал, что меня заинтересовали рассказы Дэна о раке — о том, что у него была злокачественная опухоль и что его мать умерла от рака.

«Нет, нет», — сказал он. Он не казался удивленным или раздраженным — скорее, словно он был вынужден исправить непонимание. Он сказал, что когда Дэн был подростком, у его матери был рак. «Пятая стадия, она была на грани смерти. Но нет, у Дэна его не было. Он был идеальным сыном. У него есть свои недостатки, как и у всех нас, но он просто потрясающий молодой человек».

У Дэна был рак позже? «Нет, нет». Дэн сказал ему, что «он был неправильно процитирован несколько раз, и это его действительно беспокоит».

Я начал описывать электронные письма «Джейка». «Дэн с братом очень близки», — сказал Джон, добавив, что «Джейк никогда бы не сказал», что Дэн заболел раком, потому что это неправда. Я спросил, говорили ли Джону, что такие письма существуют, и могут ли они быть проделками третьей стороны. Нет — Дэн видел ответы, написанные на адрес электронной почты «Джейка», и ответил на них.

Было ли правдой то, что когда Дэну было семнадцать, он жил в семье с одним родителем?

«Нет, — ответил Джон. — Хотя в каком-то смысле, наверное, да, потому что мы с женой на тот момент разъехались». Они были в разлуке два с половиной года. «Она заставила меня вернуться, — продолжил он, смеясь. — У нас были разногласия. Мы не подавали на развод и все такое. Пэм говорила: „Я думаю, ты совершил ошибку. Но решать тебе“. А потом я понял, что веду себя как идиот».

Я спросил, тяжело ли дался Дэну этот период. «Очень тяжело. Семья очень тесно связана, и видеть, что отца нет на День Благодарения или Рождество, сложно, Иэн. Это моя вина. Ненавижу думать, что у них был ужин в честь Дня Благодарения без меня».

Он продолжил: «У Дэна были трудные времена в подростковом возрасте, но он очень неплохо держался. В прошлом он много раз прятался от нас. Теперь мы с ним каждое утро созваниваемся по FaceTime. Он только что купил маленького французского бульдога. Боже мой, Иэн — он купил его три недели назад, а у собаки уже четыре тысячи игрушек и свое одеяльце. Он просто заядлый собачник, как и все мы — как видите. В нем нет ни капли жестокости». Насколько ему известно, Дэн все же получил степень доктора.

Собаки снова начали лаять. По подъездной дорожке подъехала машина. «А вот и его мать, — сказал Джон. — О Господи».

Памела Мэллори вышла из джипа с сумкой для покупок. Я представился. «Мы не будем давать комментарии, — сказала она, направляясь к дому. — Спасибо».

В «Женщине в окне», большая часть сюжета которой пересказана в этой статье, Анна Фокс наблюдает, как семья въезжает в соседний дом. 15-летний Итан, скорбный и одинокий подросток, единственный ребенок в семье, навещает Анну. Ее переполняет жалость, когда он описывает властного жестокого отца, и поражает его серьезность: он склонен к слезам и учит плавать детей с ограниченными возможностями.

Затем Итан убивает свою мать. В кульминации романа он появляется ночью в спальне Анны с ножом для вскрытия писем в качестве оружия и сумасшедшим взглядом, говоря: «Меня привлекают взрослые женщины». В отрывках, которые кажутся написанными более свободно, чем те, которые упоминались выше, Итан признается в матереубийстве и описывает этот опыт как «волнующий». Сидя на кровати Анны, играя с ножом, он признает и другие проступки. Притворяясь дружелюбной бабушкой на форуме агорафобов, он обманом заставил Анну выдать свои пароли. Он сделал дубликат ключа от ее дома, что позволило ему входить и выходить незамеченным. «Я бываю здесь почти каждую ночь», — говорит он. Он заставляет ее согласиться, что она «очень глупая». Он издевается над ней — над детским психологом — за то, что она не поняла, кто он такой.

«Я знаю, кто я такой, — говорит Итан. — Как это поможет?»

Анна говорит себе: «Психопат. Кажущееся очарование, нестабильная личность, аффективное уплощение». Затем она говорит ему: «Тебе нравится манипулировать людьми».

Он отвечает: «Это забавно. И просто. С вами совсем просто». Он кладет нож на бедро. «Я не хотел, чтобы вы считали меня угрозой. Поэтому сказал, что скучаю по друзьям. Сделал вид, что я гей. И я плакал все эти чертовы времена».

И депрессия Итана, и его рассказ о порочном отце были частью представления — достаточно эффективного, чтобы обмануть психолога и отвлечь внимание от патологии личности.

В брошюре Morrow Мэллори сказал, что он «более 15 лет боролся с тяжелой депрессией» и что в 2015 году ему, наконец, поставили диагноз — биполярное расстройство второго типа. Это заявление удивило знакомых Мэллори, которые беседовали со мной. На протяжении многих лет он был готов говорить о раке, близкой смерти и самоубийстве брата, но он не упоминал о настолько серьезном психическом заболевании, которое заставило его искать облегчения в электрошоке и кетамине.

Выступая в Колорадо в январе прошлого года, Мэллори процитировал отрывок из мемуаров Кей Редфилд Джеймисон «Беспокойный ум», где она описывает неоднократные проблемы социального характера, вызванные эпизодами проявления биполярного расстройства — и понимает, что ей нужно за них извиниться. Никто из тех, с кем я говорил, не помнил ни расплаты Мэллори, ни извинений. В более поздних публичных выступлениях он, похоже, отбросил эту отсылку. Вместо этого он взял на себя ответственность за свое мужество говорить о душевных страданиях публично и выдвинул на передний план свои добродетели. На вопрос «Опишите себя в трех прилагательных» Мэллори ответил: «Любознательный. Добрый — я действительно думаю, что я добрый человек». Он пощелкал языком. «И люблю французских бульдогов. Я не знаю, есть ли для этого прилагательное».

Он явно испытывал проблемы с психикой. По его просьбе лечащий психиатр подтвердил мне, что Мэллори диагностировали биполярное расстройство второго типа. Врач сказал, что из-за болезни матери у Мэллори иногда были «соматические расстройства, страхи и переживания», в том числе и по поводу рака. Но биполярным расстройством нелегко объяснить преднамеренную ложь, поддерживаемую в течение долгого времени. Найджел Блэквуд, судебный психиатр в Королевском колледже Лондона, сказал, что пациенты с этим заболеванием могут испытывать «периоды завышенной самооценки», но он подчеркнул, что такие эпизоды «не могут объяснить устойчивое высокомерное поведение и постоянную ложь».

Крис Пэррис-Лэмб, у которого есть очень близкий член семьи с биполярным расстройством, сказал: «Я видел страдания, которые может вызвать болезнь. Если обман Мэллори является результатом обострения расстройства, то они были особенно выгодны для его карьеры, и он не похож ни на одного человека с биполярным расстройством, которого я когда-либо встречал. И если он один из тех счастливчиков, кто уже успел взять свою болезнь под контроль и выпустить популярный роман — если он достаточно стабилен, чтобы сделать что — то стабильности и осознанности должно хватить и на то, чтобы извиниться перед людьми, которых он обманул и обидел».

Кэрри Берден, профессор психиатрии из Калифорнийского университета Лос-Анджелеса, которая не знакома с Мэллори, сказала, что для пациента с биполярным расстройством второго типа нехарактерны бред, амнезия или «хроническая ложь для вторичной выгоды или привлечения внимания». Сделать это было бы «очень безответственно», сказала она, и это не стоит добавлять к «и так огромной стигме, связанной с этими расстройствами».

30 января фирма по связям с общественностью, клиентом которой является Мэллори, предоставила The New Yorker его заявление: 

«В течение последних двух лет я публично говорил о психических заболеваниях, определяющем опыте моей жизни — особенно в трудные годы, когда мне исполнилось двадцать и тридцать лет, — и центральной теме моего романа. В те мрачные времена, как и многие люди, страдающие тяжелым биполярным расстройством второго типа, я испытывал сокрушительные депрессии, бредовые мысли, болезненные навязчивые идеи и проблемы с памятью. Это было ужасно не в последнюю очередь потому, что в моем состоянии я делал или говорил или верил в вещи, которые я никогда бы не сказал, или сделал, или поверил — вещи, о которых во многих случаях я совершенно не помню.

Это тот случай, когда в прошлом я неоднократно заявлял, подразумевал или позволял другим полагать, что я страдаю физической болезнью, а не психологической: в частности раком. Моя мать боролась с агрессивным раком груди, начиная с юного возраста; это был формирующий опыт моей подростковой жизни, синоним боли и паники. Мне было очень стыдно за свою психологическую борьбу — это был мой самый страшный, самый чувствительный секрет. И в течение пятнадцати лет, даже работая с психотерапевтами, я был в ужасе от того, что люди подумают обо мне, если узнают, что я неполноценен или, что еще хуже, что они мне не поверят. Притворство казалось более легким путем.

Оглядываясь назад, я сожалею о том, что воспользовался чьей-то добротой, какими бы отчаянными ни были обстоятельства; это никогда не было целью».

Издание «Женщины в окне» в мягкой обложке было опубликовано в Великобритании в декабре, и роман немедленно вернулся в список бестселлеров; американское издание в мягкой обложке было выпущено в этом месяце, с первым тиражом в 355 тысяч экземпляров. Выход экранизации, сценарий для которой написан лауреатом Пулитцеровской премии драматургом Трейси Леттс, запланирован на 4 октября.

Мэллори сказал, что действие его второй книги происходит в Сан-Франциско, в сюжете фигурирует викторианский особняк. Это роман в духе Агаты Кристи, история мести с участием писательницы триллеров и интервьюера, который узнает о темном прошлом. Он надеется превратить его в телесериал.

По материалам статьиThe New Yorker за авторством Иэна Паркера

Переводила: Анастасия Железнякова
Редактировал:
 Илья Силаев