Среднее время прочтения — 9 мин.

Ничто не убивало столько людей на протяжении всей истории человечества, как инфекционные заболевания. Covid-19 показывает, насколько мы все еще уязвимы и как подобных пандемий можно избежать в будущем.

Пандемия Covid-19 была максимально предсказуемой. Благодаря собственным репортажам я узнал об этом одним из первых. В октябре 2019 года я участвовал в пандемических учениях, связанных с новым коронавирусом, который по сценарию учений убил 65 млн человек. А весной 2017 года я написал на эту тему заглавный материал для журнала TIME. Обложка гласила: «Внимание: мир не готов к новой пандемии».

В моей проницательности не было ничего удивительного. За последние 15 лет вышло предостаточно статьей и докладов со зловещими предупреждениями о том, что рано или поздно нас настигнет глобальная пандемия, вызванная новым респираторным заболеванием. В 2018 году в BBC Future писали, что специалисты считают пандемию гриппа лишь вопросом времени и что в мире могут существовать миллионы не обнаруженных вирусов. Один из экспертов тогда сказал: «Я считаю, что шансы того, что грядущая пандемия будет вызвана новым вирусом, довольно высоки». В 2019 году Министерство здравоохранения и социальных служб президента США провело пандемическое учение под названием «Багровая инфекция», в ходе которого была симулирована пандемия гриппа, начавшаяся в Китае и распространившаяся по всему миру. Согласно смоделированной ситуации, только в США должно было погибнуть 586 тыс человек. Если самые пессимистичные прогнозы о Covid-19 сбудутся, то вышеупомянутая «Багровая инфекция» покажется цветочками.

По состоянию на 23 апреля во всем мире было зарегистрировано более 2,65 млн подтвержденных случаев заболевания Covid-19 и более 184 тыс смертей. Пандемия началась еще задолго до того, как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) 11 марта окончательно объявила ее таковой. И это можно было предвидеть.

Covid-19 — это реинкарнация старого и хорошо известного врага. Ничто не убивало столько людей на протяжении всей истории человечества, как вирусы, бактерии и паразиты, вызывающие болезни. Не стихийные бедствия вроде землетрясений или извержений вулканов. И не войны — даже близко нет.

Массовые убийцы

Возьмем болезнь, переносимую комарами — малярию. Она преследовала человечество тысячи лет, и хотя за последние десятилетия число жертв значительно сократилось, она все еще уносит почти полмиллиона жизней каждый год.

На протяжении тысячелетий массовыми убийцами в первую очередь были эпидемии — в масштабах, которые мы не можем себе представить даже сегодня, во времена коронавируса.

Юстинианова чума обрушилась на людей в 6 веке и убила как минимум 50 млн человек — возможно, половину населения земного шара в то время. Черная смерть в 14 веке — вероятно, вызванная тем же возбудителем — предположительно унесла жизни как минимум 200 млн человек. Только в 20 веке от оспы погибло около 300 млн человек, хотя первая эффективная вакцина была доступна уже с 1796 года.

Во время пандемии гриппа в 1918 году погибло от 50 до 100 млн человек — эти цифры превышают число погибших во время Первой мировой войны, которая шла в то же время. Вирусом гриппа 1918 года был заражен каждый третий человек на планете. Пандемия ВИЧ, которая все еще существует и для борьбы с которой по-прежнему нет вакцины, унесла жизни примерно 32 млн человек. Заражены вирусом 75 млн, и с каждым днем их число увеличивается.

Если такие цифры шокируют, то это потому, что сегодня эпидемии редко обсуждаются на уроках истории, хотя еще недавно они были настоящим кошмаром. Мемориалов жертвам болезней очень мало. Историк Альфред Кросби был автором одной из величайших книг о гриппе 1918 года — «Забытая пандемия Америки» (America’s Forgotten Pandemic). Но Кросби взялся за исследование пандемии, только когда наткнулся на забытый всеми факт: средняя продолжительность жизни американцев внезапно упала с 51 года в 1917 году до 39 лет в 1918 году, прежде чем восстановиться в следующем году. Этот резкий скачок произошел из-за вируса диаметром всего 120 нанометров. 

Преимущество вируса

Болезнетворные микроорганизмы становятся настолько сильными массовыми убийцами благодаря умению самовоспроизводиться. Это отличает их от других крупных угроз человечеству. Каждая пуля на войне, прежде чем убить человека, должна вылететь из дула и найти свою цель. Большинство стихийных бедствий сдерживаются территорией: землетрясение в Китае не может напрямую навредить жителям Великобритании.

Но когда вирус заражает носителя, тот становится клеточной фабрикой для производства еще большего количества вирусов. Бактерии, между тем, способны самостоятельно размножаться в нужной среде.

Симптомы, возникающие из-за инфекционного возбудителя, такие как чихание, кашель или кровотечение, приводят к тому, что он может распространиться на следующего носителя, а затем на следующего — уровень заразности обозначается индексом репродукции инфекции, или R0 возбудителя. Это показатель того, сколько людей, подверженных вирусу, может заразить один больной. (Имперский колледж Лондона оценил R0 нового коронавируса в 1,5 – 3,5 единиц.) Люди перемещаются, взаимодействуя с другими людьми всевозможными путями, от рукопожатия до полового акта, одновременно с этим они передают микробы. 

Неудивительно, что военные уже давно пытаются использовать инфекцию как орудие войны. Неудивительно, что до недавнего времени гораздо больше солдат умирало от болезней, чем в бою. Болезнетворные микроорганизмы — это идеальное экономичное оружие, превращающее своих жертв в собственных переносчиков.

Постоянная угроза в виде заболеваний, как и любой другой фактор, сдерживала развитие человечества и рост населения. На заре 19 века ожидаемая продолжительность жизни в мире составляла всего 29 лет — не потому, что тогда люди не могли дожить до более старшего возраста, а потому, что очень многие из умирали от болезней в младенчестве или от инфекций или родовых травм. 

В доиндустриальную эпоху численность населения в городах поддерживалась только за счет постоянного притока мигрантов, восполнявших потери в виде граждан, умерших от болезней. Развитие сначала санитарии, а затем вакцин и антибиотиков изменило ситуацию.

«Победа над инфекциями позволила нам возвести великие мировые города», — говорит Чарльз Кенни, старший научный сотрудник Центра глобального развития (аналитический центр в Вашингтоне, Колумбия), и автор еще не опубликованной книги «Победа в войне со смертью: человечество, инфекция и борьба за современный мир» (Winning the War on Death: Humanity, Infection and the Fight for the Modern World).

Это победа подарила нам современный мир, каким мы его знаем.

Лучшие времена

Иногда бывает трудно сразу понять, что война уже выиграна. Мои прадедушка и прабабушка могли стать жертвами гриппа 1918 года. Мои бабушка и дедушка пережили младенчество и юность, прежде чем появился пенициллин. Мои родители появились на свет до того, как в 1954 году изобрели вакцину против полиомиелита. Однако к 1962 году вирусолог и лауреат Нобелевской премии сэр Фрэнк Макфарлейн Бернет заметил, что «писать об инфекционных болезнях — это почти то же самое, что писать о чем-то, что уже в прошлом».

В развитых и все больше в развивающихся странах люди сейчас гораздо чаще умирают от таких неинфекционных заболеваний, как рак, болезни сердца или болезнь Альцгеймера, чем от инфекций. Снижение распространенности инфекционных заболеваний является лучшим доказательством того, что жизнь на этой планете действительно становится лучше.

Когда я публиковал свою книгу «Конец времен» (End Times), одним дождливым утром весной 2018 года я посетил эпидемиолога Марка Липсича, профессора Гарвардской школы общественного здравоохранения имени Т. Х. Чана в Бостоне. Липсич — один из самых влиятельных эпидемиологов в США, и он серьезно относится к вероятности того, что пандемии могут представлять собой реальную мировую катастрофическую угрозу. 

Но тем утром Липсич показал мне то, чего я не ожидал увидеть: диаграмму, на которой был изображен уровень смертности от инфекционных заболеваний в США в течение 20 века.

Она отражает резкое снижение смертности от инфекционных заболеваний примерно с 800 случаев на 100 тыс человек в 1900 году до 60 случаев на 100 тыс человек в конце столетия. Короткий всплеск произошел в 1918 году (из-за гриппа), а также небольшой временный подъем смертности случился во время страшной эпидемии СПИДа в 1980-х годах. Но, по словам Липсича, уровень смертности от инфекционных заболеваний снизился до 1% в год, то есть на протяжении всего столетия ежегодно падал примерно на 0,8%.

Еще не все кончено

Это были хорошие новости. Плохие заключаются в том, что инфекции не исчезли — как напомнило нам появление Covid-19. На самом деле сейчас инфекций больше, чем когда-либо: количество новых заболеваний, таких как атипичная пневмония, ВИЧ и Covid-19, увеличилось почти в четыре раза за последнее столетие. Только с 1980 года число вспышек в год выросло более чем в три раза.

У всплеска есть несколько причин. Во-первых, за последние 50 лет население планеты выросло более чем в два раза. Это означает, что всё больше людей заражаются и, в свою очередь, заражают других, особенно в густонаселенных городах. Кроме того, сейчас у нас больше домашнего скота, чем в совокупности за весь период одомашнивания животных — то есть за последние 10 000 лет до 1960 года. Соответственно, вирусы могут передаться от этих животных к нам.

Как печально демонстрирует опыт с Covid-19, наша взаимозависимая мировая экономика не только способствует распространению новых инфекционных заболеваний но и, учитывая ее обширные каналы поставок, крайне уязвима к нарушениям, причиной которых становятся эти заболевания. Возможность добраться почти до любой точки мира меньше чем за 20 часов и привезти вирус в ручной клади позволяет появляться и развиваться новым болезням, которые в прошлом быстро бы прекратились.

Несмотря на все успехи, достигнутые человечеством в борьбе с инфекционными заболеваниями, стремительный рост численности населения сделал его не менее, а более уязвимым к микробам, которые развиваются в 40 млн раз быстрее, чем люди.

Антибиотики спасли сотни миллионов жизней с тех пор, как в 1928 году случайно был изобретен пенициллин, но с каждым годом бактерии становятся все более устойчивыми к препаратам. Врачи считают эту тенденцию одной из самых больших угроз для мирового общественного здравоохранения. По данным исследования, проведенного в 2018 году, только в Европе от устойчивых к антибиотикам инфекций ежегодно умирают 33 000 человек. «Антибактериальный апокалипсис», как назвала его бывший главный санитарный врач Англии Салли Дэвис, грозит вернуть нас обратно в то время, когда даже простейшие инфекции были смертельно опасны для человека.

Еще в 2013 году Всемирный банк подсчитал, во сколько грипп 1918 года может обойтись нашей теперь гораздо более богатой и более взаимозависимой глобальной экономике, и эта цифра составила более $4 трлн, а это почти равно размеру всего ВВП Японии. Предварительные оценки экономического ущерба от Covid-19 уже превысили отметку в триллион долларов.

ВОЗ, которая успешно боролась с атипичной пневмонией, настолько плохо справилась с ее последними вспышками, что эксперты призвали к реорганизации всего учреждения. Изменение климата ведет к увеличению популяций животных и насекомых, переносящих заболевания, например комаров-кусак, которые передают вирус Зика.

Виной тому и человеческая психология. Распространение скептического отношения к вакцинам спровоцировало новые вспышки давно побежденных болезней вроде кори. Поэтому в 2019 году ВОЗ объявила антипрививочное движение одной из 10 главных угроз мировому общественному здоровью.

Covid-19 — по большей части стихийная болезнь, возникшая в перенаселенном городе в процветающем участнике мировой экономики Китае, и за считанные месяцы распространившаяся по всему миру. Но наша реакция на него была одновременно и гиперсовременной, и практически средневековой. Ученые всего мира используют самые передовые технологии, чтобы оперативно расшифровать геном коронавируса, передать информацию о степени его заразности и совместно разработать вакцины и иные возможные меры противодействия — причем гораздо быстрее, чем это было бы сделано раньше.

Но когда вирус дошел до обывателей, единственным эффективным решением стало изолирование общества и отключение конвейера мирового капитализма. Не считая уведомлений о вирусе, видеоконференций и открытия бесплатного доступа к Netflix, принятые меры не сильно отличают нас от собственных предков, которые, возможно, таким же образов пытались остановить вспышку чумы. 

Действия, которые мы должны были предпринять, чтобы защитить себя, были настолько же очевидны, насколько было легко предсказуемо появление инфекции вроде Covid-19.

Нам необходимо усилить глобальное здравоохранение, чтобы, когда появится следующий вирус — а он появится — мы гарантированно быстрее взяли его под контроль, и, возможно, даже уничтожили. Бюджет ВОЗ, отвечающей за охрану здоровья 7,8 млрд жителей Земли, почему-то не превышает бюджет крупной городской больницы в США.

Мы должны удвоить усилия по разработке вакцин, и для этого необходимо убедить крупные фармацевтические компании в том, что, если вспышка болезни закончится до появления прививки, их вложения не будут потрачены впустую.

Мы должны дать передохнуть нашей системе общественного здравоохранения. Точно так же, как американские вооруженные силы предназначены (и соответственно финансируются) для ведения войны с внутренним и внешним врагом, так и системам здравоохранения необходимо накопить потенциал для борьбы со следующей пандемией.

Одна из постоянных проблем в подготовке к пандемии — шок и забвение, как это называют эксперты. Политики слишком часто дают обещания сразу же после потрясений, подобных атипичной пневмонии или лихорадке Эбола. И все это ради того, чтобы забыть о своих заявлениях, как только воспоминания о вспышках болезней рассеются.

Так или иначе, я надеюсь, что в случае с Covid-19 такого не произойдет. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы не просто выдержать эту пандемию, но и позаботиться о том, чтобы она оставалась пережитком прошлого, а не предзнаменованием грядущих событий.

По материалам BBC
Автор: Брайан Уолш

Переводила: Елена Константинова
Редактировала: Анастасия Железнякова